Людовик XV и его эпоха

Этим новым начальником был Людовик-Иосиф де Сен-Веран, маркиз Монкальм, один из храбрейших генералов французской армии. В жилах его текла кровь Гозонов. Карьера его будет кратковременна, но блистательна, славна и быстра, как полет ядра, вырывшего для него могилу.

Между тем в продолжение этого времени англичанам готовилось в Европе нечаянное нападение, подобное тому, какое они хотели сделать в Америке. Англичане имеют в Средиземном море станцию для своих кораблей, которой они дорожат столько же, как Гибралтаром, которую они даже, может быть, ему предпочитают. Филипп V во время своих несчастий выпустил из рук эту жемчужину; англичане подняли ее и сделали украшением своей короны.

Этот укрепленный пункт — остров Минорка.

Взяв Минорку, французы могли бы пресечь англичанам сообщение с сардинским королем, их союзником; они бы затруднили навигацию их на Восток и в Италию. Магонская гавань, одна из прекраснейших в Европе, дает верное убежище их кораблям, блуждающим в Средиземном море, этом огромном озере, вход в которое находится в их руках.

В случае неудачной войны возвращение Магона облегчит много трудностей для восстановления мира: в противном случае, если Магон сделается собственностью Франции, то о нем можно будет завести переговоры с Испанией, и она даст Франции в обмен все, чего она только пожелает в Мексиканском заливе.

Правда, что крепость Св. Филиппа считается неприступной; ну что же, французы готовы послать туда Ришелье — генерала, который любит внезапные атаки и отчаянные нападения. Фонтенуаская колонна не считалась ли также непобедимой? Но кто же разбил ее, как не Ришелье?

Ришелье получает неограниченное начальство над сухопутными и морскими войсками; ему отпускают пятьдесят тысяч луидоров, ему дают флот под командой генерала Галисоньера, состоящий из двенадцати линейных кораблей; к ним присоединяют восемнадцать транспортных судов. Эта великолепная эскадра поднимает паруса. Но куда же она направляется? Это узнают, когда будет взята крепость Св. Филиппа.

Море — союзник англичан. На другой день после отправления флота поднимается буря, которая разрывает порядок следования флота; три дня корабли блуждают рассеянно по морю; 19 апреля они соединяются в виду Минорки.

23 апреля маршал едет осмотреть место для своего лагеря и в то же время бросает взгляд на крепость Св. Филиппа.

Это со всех сторон гладкая скала, окруженная рвами глубиной в тридцать футов, высеченными в граните. Отрыть траншею было невозможно; скала непроницаема даже для пушки: это — цитадель, которую надобно брать приступом. Все дело будет состоять в том, чтоб найти достаточно длинные лестницы.

Между тем Ришелье делает приветствия миноркским дамам, посылает им плоды, лакомства и разузнает, какие произведения Франции могли бы доставить им удовольствие.

Так как он боялся, чтоб его солдаты не набросились на доброе испанское вино, которым наполнены были погреба в городе, он сказал им:

— Ребята! Тот из вас, кто напьется пьян, не будет иметь чести явиться в траншее.

Дали сигнал, что приближается какой-то флот; это был флот адмирала Бинга, который шел на помощь Минорке; маршал Ришелье дает Галисоньеру тысячу солдат в подкрепление его матросам. Приступ и морское сражение будут происходить в то же время. Жители Минорки будут иметь разом два дивных спектакля. Результатом сражения было то, что английский адмирал был разбит наголову, и в тот же день Ришелье овладел передовыми укреплениями.

Наконец ночью с 27 на 28 июня три из пяти укреплений были взяты, а 28-го в полдень три депутата представили проект капитуляции, который в тот же день был обсужден и к вечеру подписан.

29-го все укрепления сдались, и герцог Фронсак, сын герцога Ришелье, отправился с этим известием в Компьен.

Герцогу Ришелье, маршалу, ничего не оставалось более делать в Минорке; но ему надобно было соизволение короля, чтоб выехать из побежденного им города.

По несчастью, у него было при дворе менее друзей, нежели врагов, и маркиза Помпадур принадлежала к числу последних.

Маркиза Помпадур имела счастливую мысль выдать дочь свою Александру за герцога Фронсака; она замолвила об этом слова два герцогу Ришелье, который отвечал, что он почел бы для себя за величайшую честь заключить этот брачный союз; но что, поскольку, герцог Фронсак, имеет честь по матери принадлежать к императорскому Лотарингскому дому, он не может принять этого предложения без согласия императрицы.

Маркиза Помпадур поняла этот ответ, и дело тем и кончилось; но за этот ответ и за то, что при первом свидании с герцогом она произвела на него мало впечатления, она начала питать сильную ненависть к победителю Магона.

В это время герцога Ришелье старались привести в немилость у короля.

Герцог принужден был притвориться больным, чтоб получить отпуск, в котором, благодаря свидетельству врачей и угрозе, что он сам возьмет его, если ему не дадут, не смели более ему отказывать.

Въезд герцога в Париж был истинным триумфом; но Людовик XV холодно его принял.

— А! Вот и вы, г. герцог? — сказал король, встречая его: