Людовик XV и его эпоха

Приведем здесь один из случаев, который произошел с Адрианой Лекуврер и который наделал в то время много шуму.

Когда в 1726 году, 28 июня, граф Саксонский, ее обожатель, был единодушно избран герцогом Курляндским, она, дабы содействовать ему в приобретении этого титула, который оспаривали у него Россия и Польша, заложила всю его столовую и кухонную посуду за 40 000 ливров. Граф Саксонский, нуждаясь в деньгах, одобрил этот поступок своей фаворитки и рассказал о нем во всех знатных домах, в которые был вхож. К несчастью для Адрианы, предприятие графа не увенчалось успехом.

Принужденный выехать из Курляндии в 1727 году, он возвратился в Париж, лишенный герцогского звания, и вступил снова в связь с одной принцессой, которая, несмотря на незнатность своего происхождения, сумела, однако, более его поддержать свой титул.

До сих пор это были только факты; обратимся теперь к догадкам и предположениям.

За один или за два месяца до смерти Адрианы Лекуврер герцогиня Луиза-Генриетта-Франциска Лотарингская, четвертая жена Эммануила-Теодора де ла Тур Оверньского, герцога Бульонского, влюбилась в графа Саксонского.

Герцогиня Бульонская, которой было тогда двадцать три года, была женщиной пылкой, страстной, легко увлекающейся и большой кокеткой. Говорили даже, что ее горячность не имела границ.

Итак, герцогиня в число своих обожателей выбрала также, как мы сейчас сказали, и графа Саксонского, но граф, неизвестно почему, притворился Ипполитом и не хотел отвечать на склонность к нему герцогини.

Женщина, любовь которой отвергнута, всегда старается отыскать причину, и притом как можно более унизительную, того презрения, которое ей оказано. Причина, которую нашла герцогиня Бульонская в холодности к ней графа, заключалась, по ее мнению, в той связи графа с Адрианой Лекуврер, которая не дозволяла ему иметь другую любовницу. Поэтому она считала Адриану виновницей холодности к себе графа Саксонского и решила отомстить ей за это.

Придерживаясь тогдашних слухов, мы повторим здесь только то, о чем в то время все говорили и писали.

Газета «Бастильский вестник» упоминает в числе прочих лиц, арестованных и заключенных в 1730 году в тюрьму, об аббате Буве, арестованном по делу герцогини Бульонской и актрисы Лекуврер.

Вот дело, за которое аббат Буве попал в тюрьму. Подробности его мы заимствуем из письма девицы Аиссы к госпоже Каландрен, писанного в марте 1730 года. Известие, которое оно содержало, было ново и свежо, потому что Лекуврер умерла только 20 марта.

Решив во что бы то ни стало избавиться от своей соперницы, герцогиня Бульонская заказала с этой целью ядовитые лепешки, а так как надобно было подыскать случай, чтобы передать их Лекуврер, то она выбрала орудием своей мести одного молодого аббата, слывшего в то время за хорошего живописца.

Аббат был человеком бедным. Прогуливаясь однажды в Тюильри, аббат, которому не на что было в этот день пообедать, вдруг был остановлен двумя неизвестными людьми, которые после довольно долгого с ним разговора предложили ему средство избавить его от нищеты: средство это состояло в том, чтобы при помощи его таланта к рисованию добраться как-нибудь до Лекуврер, которая вообще любила все искусства и художества, и заставить ее, при удобном случае, съесть эти ядовитые лепешки под видом особенного какого-нибудь лакомства, до которого она была большая охотница. Аббат, сознавая всю важность такого преступления, отказался от сделанного ему предложения. Тогда незнакомцы отвечали ему, что так как они поверили ему свою тайну, то не соглашаться уже нельзя, и что если он не исполнит того, чего они от него ожидают, то в таком случае он будет приговорен к суду.

Напуганный этими словами, аббат решился на все. Его привели тотчас к герцогине Бульонской, которая повторила ему те же условия и угрозы и отдала ему лепешки. Аббат обещал через восемь дней привести желание герцогини в исполнение.

В этот промежуток времени Лекуврер получает между тем анонимное письмо, в котором ее просили приехать одну или с какой-нибудь особой, на которую она могла бы положиться так же, как на самую себя, в Люксембургский сад. У пятого дерева означаемой в этом письме аллеи она увидит человека, который сообщит ей об одном весьма важном для нее деле. Так как письмо пришло, или было получено, – ибо Лекуврер, выехав из дома рано, возвратилась к себе с одной из своих приятельниц и девицей Ламот, своей подругой, – так как письмо, говорим мы, было получено в самый час свидания, то Адриана села тотчас в карету с двумя своими подругами и приказала кучеру ехать к Люксембургскому саду.

Выйдя из кареты, они отправились по означенной аллее и у пятого дерева действительно увидели мужчину, который подошел к ним сам, – это был аббат Буве. Он рассказал Адриане о данном ему преступном поручении и объявил, что никогда не сможет решиться на такой поступок, добавив при этом, что за неисполнение его он непременно поплатится жизнью.