Людской зверинец

Весь человеческий род имеет множество общих моделей поведения, у каждого человека есть много сходства с любым другим. Как ни парадоксально, но схожей является и тенденция к формированию отдельных внутренних групп, и желание отличаться от членов групп других. Это чувство чрезвычайно сильное, но всё же биологические признаки превосходят всё остальное, и, чем скорее их право на существование будет признано, тем больше шансов у нас стать терпимее к внутригрупповым отношениям.

Ещё одной нашей биологической характеристикой, как я уже говорил ранее, является изобретательность. Мы постоянно испытываем необходимость в поиске новых способов самовыражения, и эти способы в различные эпохи у различных групп отличаются. Но всё это лишь внешние качества, которые так же легко приобрести, как и потерять. Они могут появиться и исчезнуть ещё до того, как одно поколение сменится другим, в то время, как процесс эволюции и формирования основных биологических черт нового вида, подобного нашему, занимает сотни тысяч лет. Всей цивилизации всего лишь десять тысяч лет, — по большому счёту, мы немногим отличаемся от наших охотившихся предков. Мы все происходим от одного прародителя — каждый из нас, независимо от национальности; у всех нас одна и та же генетическая основа. Несмотря на разнообразие наших костюмов, мы все — лишь человекообразные обезьяны, и нам следовало бы помнить об этом и тогда, когда мы начинаем играть в наши внутригрупповые игры, и тогда, когда под сильнейшим давлением суперплеменного образа жизни эти игры выходят из-под контроля и мы уже готовы проливать кровь людей, которые, несмотря на внешность, точно такие же, как мы.

Должен признаться, меня не покидает ощущение некоторой неловкости. Причина этого очень проста: с одной стороны, я отметил, что стремление к формированию внутренних групп лишено всякой логики и иррационально; с другой стороны, я подчеркнул, что всё настолько готово к внутригрупповой вражде, что нам остаётся надеяться только на рациональный и умелый контроль. Моё стремление к рациональному контролю над тем, что не поддаётся никакой логике, может показаться чрезмерно оптимистичным. Возможно, не так уж и нелепо надеяться на то, что некое рациональное зерно как-то поможет в решении этой проблемы, но в настоящий момент возлагать все надежды только на него действительно бессмысленно. Чтобы понять, что разумная сдержанность в подобных делах практически недостижима, стоит лишь взглянуть на то, как самые умные из протестующих избивают полицейских под плакатами, гласящими "остановите насилие", или послушать, как самые блестящие политики поддерживают войну "в целях обеспечения мира". Необходимо что-то ещё, в определённом смысле мы должны под корень обрубить все условия, которые способствуют развитию внутригруппового насилия.

Я уже достаточно подробно рассказал об этих условиях, но будет нелишним ещё раз кратко их перечислить:

1. Расширение сферы человеческого обитания.

2. Превращение племён в огромные суперплемена.

3. Изобретение оружия, способного убивать на расстоянии.

4. Отсутствие лидеров на передовой.

5. Создание специализированного класса профессиональных убийц.

6. Различный технологический уровень в группах.

7. Возросшая невыраженная агрессия ради статуса внутри групп.

8. Внутригрупповое соперничество лидеров.

9. Потеря социальной самобытности внутри суперплемени.

10. Распространение всеобщего стремления атаковать, чтобы помочь другу.

Единственное условие, которое я намеренно не включил в этот список, — это развитие отличающихся идеологий. Мне, зоологу, рассматривающему человека как животное, говорить в данном контексте о подобных различиях со всей серьёзностью трудно. Если при оценке внутригрупповой ситуации исходить из критериев реального поведения, а не многословного теоретизирования, различия в идеологии кажутся не столь значительным по сравнению с основополагающими условиями. Они служат всего лишь старательно подобранным поводом для того, чтобы привести достаточное количество высокопарных причин в оправдание уничтожения тысяч человеческих жизней. Изучая приведённый выше список, трудно решить, с чего начать поиск средств для улучшения существующей ситуации. Кажется, что все вместе они не оставляют никаких сомнений в том, что человек будет вечно воевать с человеком.