Людвиг

Татьяна Андриевских Людвиг

Глава I

Эта удивительная история произошла с одной маленькой девочкой – Анюткой. Хотя в ту пору ей был всего годик с небольшим, она отличалась сильным независимым характером и была очень решительная. Возможно, сейчас особо недоверчивый читатель с негодованием захлопнет эту книгу, воскликнув: это невозможно, она слишком маленькая! Но тут уж ничего не поделаешь: даже под угрозой потери читателя автор не мог погрешить против истины, добавив Анютке пару-тройку лет для большей достоверности нашей истории. Да и что сказала бы Анютка, узнай она, как вероломно исказили мы её возраст в угоду насмешливым скептикам.

Итак, однажды ночью над спящей девочкой склонились три тёмные кряжистые фигуры, и когтистая рука, вся покрытая роговыми чешуями, коснулась её лица. Анютка открыла глаза: перед ней стояли пощупы – папа, мама и сын. Пощупы – страшный и тёмный лесной народ, живущий в глубоких земляных норах под лесными озёрами. И если вам не приходилось раньше слышать про них, то это и к лучшему, ведь пощупы – не те существа, с которыми хочется подружиться или приручить их. Если уж говорить совсем начистоту, то пощупы настолько неприятны, что люди и знать про них не хотят. Откуда только взялось это странное название – “пощупы”?! Ведь если вы увидите пощупа, то меньше всего вам захочется его пощупать. Старики говорят, что есть и другие названия у этого народа: в Архангельской и Вологодской областях их называют “вошкуры”. И это имя им больше подходит. Но как бы там ни было, как бы они ни назывались, лучше держаться подальше от тех мест, где были замечены их следы.

И вот, три чёрные фигуры склонились над детской кроваткой и из темноты смотрели на девочку. Лица у пощупов были ужасные. Глаза сидели так глубоко в голове, что их было почти не видно. Лишь изредка в свете луны глаз мерцал, словно вода на дне глубокого ущелья. Зубы были очень длинные и узкие. У старших пощупов – коричневые, похожие на дубовые веточки, у сына – жёлтые, как сухие макароны. Носы у них тоже были отвратительные.

– Зачем пожаловали, пощупы?

Девочка попыталась сказать это невозмутимо. Но на самом деле, она, конечно, была очень напугана. Под одеялом ее ручки и ножки тряслись так, что кроватка ходила ходуном. Пощупы это подметили и усмехнулись.

– Вставай, – прорычали они, – Ты уходишь с нами.

Девочка была в отчаянии, но вдруг её осенило.

– Шульц, Белогубый! – закричала Анютка, обращаясь к портретам волков, которые висели над ее кроваткой и призваны были охранять девочку от пощупов.

Тут надо сказать, что пощупы, несмотря на свою свирепость, сами не такие уж и смельчаки. Они очень тёмные и дремучие, живут в плену суеверий и верят в защитную силу железных шлемов, под которыми прячутся от своих страхов – волков, сов и грома.

Пощупы, как только увидели портреты, бросились к выходу, а папа-пощуп рванул к балкону, вышиб стеклянную дверь и одним прыжком перемахнул через перила. Через пару секунд послышался звук удара о землю. Страшный вопль и скрежет зубов пронзили ночную морозную тишину. Подоспевшие мама с сыном утащили раненого отца в лес.

Но спустя некоторое время пощупы появились вновь. На этот раз они были в железных шлемах.

– Шульц, Белогубый! – снова крикнула Анютка, но пощупы с победоносным видом остались стоять на месте. Из-под шлемов доносился их глухой сдавленный хохот. Потом они заговорили:

– Мы слышали, ты добрая и надежная девочка, – загудел папа-пощуп.

– А нам нужна нянька. Малыш у нас народился. Слабенький он очень, – из-под шлема на пол капнула слеза. Но папа-пощуп быстро овладел собой.

Одевайся, живо! – продолжил он уже совсем другим тоном. – Не то в пижаме по снегу поведем.

– Я никуда не пойду, – твердо сказала Анютка.

– Ах, вот как, – угрожающе загудел из-под шлема пощуп. – Ну, тогда… Он поднял огромную руку, всю покрытую роговыми наростами, и когтями хотел полоснуть спящего Анюткиного папу по спине.