Людвиг Кондратович (Вл. Сырокомля)

 Я думалъ: «напрасно враги такъ шумѣли,

 Шляхетское имя порочили съ жаромъ:

 Не нынче такъ завтра увижу ни дѣлѣ,

 Что шляхтой до нынѣ зовутъ насъ не даромъ.

……

 Тамъ къ общему благу пылаютъ любовью,

 Я знаю литовскую добрую братью

 И вправѣ гордиться литовскою кровью,

 Какъ шляхтичъ природный съ гербовой печатью.

Но страна не оправдала гордыхъ надеждъ поэта, и онъ высказалъ свое могучее слово

 Однако, свершилось!.. О, край мой!.. Измяли

 Вѣнецъ твой, запачкавъ его преступленьемъ….

 Отцы твои цѣпи народа спаяли,

 Свои имена подписавъ подъ рѣшеньемъ

 О панской опекѣ надъ бѣднымъ народомъ!..

 Историкъ за это предаетъ ихъ проклятью….

 Мнѣ стыдно за Вильно…. Не шляктичъ и родомъ,

 Позоръ мнѣ съ моей гербовой печатью!

Проклятье поэта, рѣзкій голосъ его осужденія доставили ему, конечно, не мало враговъ въ его непостигающемъ его отечествѣ, для котораго являлся онъ вдохновеннымъ пророкомъ. Нѣкоторое чувство враждебности сохранилося и послѣ его смерти. Нѣтъ пророка въ своемъ отечествѣ! Сырокомля самъ испыталъ отчасти жребій своего Филиппа изъ Коноплей.

 И за дѣло! Кто же спуститъ эту дерзость чудаку?

 Приравнять задумалъ пана – и къ кому-же къ мужику!..

Наша картина отношеній поэта къ сословіямъ, составляющимъ въ совокупности народъ, являющійся главнымъ героемъ его творчества, была бы, однако, неполна, если бы мы не упомянули еще объ одномъ свѣтломъ образѣ, порою являющемся въ его произведеніяхъ. Мы говоримъ о священникѣ, не такомъ, какимъ вообще выработало его католичество, а такомъ, какимъ онъ порою являлся, и какимъ долженъ былъ онъ являться по свѣтлымъ воззрѣніямъ Сырокомли, – обѣ этомъ «звѣнѣ въ братской цѣпи людей», какъ художественно-чисто онъ его называетъ. Типъ такого истиннаго священника въ совершенствѣ выведенъ и выполненъ въ образѣ ксендза-дефинитора въ поэмѣ Янъ Денброгъ и выведенъ не только какъ призрачный идеалъ, но какъ дышащая жизнью и индивидуальною окраскою личность.

 Къ братьямъ за братьевъ вѣщалъ онъ съ мольбою

 Иль молилъ небеса за людей.

 Не проклиналъ онъ, но теплой слезою

 Взоры сверкали изъ кроткихъ очей.

……

 Будто Апостолъ, порой въ воскресенье,

 Паствѣ, простое давалъ поученье,

 Иль о Спасителѣ ей говорилъ:

 «Какъ безъ сіянія горняго свѣта

 «Кроткій и благостный Сынъ Назарета

 «Любящимъ братомъ для грѣшниковъ былъ

……

 Богъ снизошелъ къ человѣку смиренно,

 Чтобы, возвысить до неба его,

 Шляхтичъ же гордый кичится надменно

 Суетнымъ блескомъ герба своего….

 Богъ человѣкомъ сталъ – онъ же не можетъ….

 Ближнихъ не видитъ въ крестьянахъ своихъ,

 Суетный стыдъ его душу тревожитъ,

 Если войдетъ онъ въ сообщество ихъ….

……

 Изъ пустяковъ, изъ бездѣлицы жалкой

 На ножъ готовы паны межъ собой,

 А мужика не слыхать и подъ палкой,

 Будто бы нѣтъ ему чести людской!..

Типъ ксендза-дефинитора – одинъ изъ самыхъ удачныхъ и широко охваченныхъ типовъ Сырокомли. Въ немъ свѣтлая идеальность какъ-то чудодѣйственно соединена съ поразительною реальностью, такъ и обдающею читателя жизненностью своею и индивидуально-характеристическим чертами. Такъ и представляешь себѣ невольно, какъ

 Равно онъ съ помощью теплой своей

 И по чертогамъ ходилъ, и по хатамъ,

 Пану и хлопу былъ истиннымъ братомъ,

 Будто звѣно въ братской цѣли людей.