Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля! (СИ)

Чёрный кремень* — соседствующая с Искрой деревня, находящаяся во власти королевства Клермонд.

Глава 12 — На перегонки со временем

Сколько от Искры до нашей столицы Каина, я не знал. Точно так же, как и не видел полной картины происходящего вокруг. С кем сейчас в дружественных отношениях наш Кардагран, с кем нет, кто союзник нашего врага Клермонда и кого, наоборот, мы можем привлечь себе на помощь.

Луна всё быстрее и быстрее опускалась за лес, так же быстро утекало и драгоценное время. Что будет, если Гардан Зигн узнает о том, что его доверенный староста отправился в стан врага? Может ли быть так, что Гором изначально манипулировали и управляли, вынуждая нас поспешно действовать и первыми развязывать войну? Так много вопросов…

Естественной истиной являлся приговор, вынесенный кузнецу — за мятеж того повесят. А что касается второго — вероятность специального слива информации крайне ничтожна. Зачем любителю атаковать исподтишка, барону Зигну, предупреждать своего потенциального врага? Наоборот, ему было бы лучше накопить силы, в молниеносном блицкриге занять территорию и обороняться, а не рисковать, встречаясь с бегущей на защиту своих деревень армией.

Да и если глядеть с другой стороны, встань войско Мидчела в Искре, его действия выглядели бы лишь как обычная проверка, прогулка или страховка, в то же время столкнись вражеский барон и наш лорд в наших же землях, это означало бы только одно — войну.

При условии, что враг не пытается заставить нас сосредоточить все силы в Искре, чтобы после нанести удар в спину, сбор войск неподалёку от нашего посёлка являлся самым верным и осторожным решением. Таким образом, мы могли позволить Клермонду ворваться к нам, показать свою враждебность, а после, обойдя с флангов, атаковать вражеского командира. Обезглавив змею и разогнав налётчиков, мы бы открыли просторы в земли успевшего за последние годы разбогатеть Клера Избы, а там переговоры с его старыми врагами, совместное давление, кровная месть… Королевство-агрессор могло кончить крайне плохо, а быть может, даже и вовсе развалиться. В данном случае всё зависело от амбиции окружавших нас и их аристократов.

Едва кузнец одобрил кандидатуру будущего зятя, как я, отставив в сторонку кружку, посоветовал мужчине скорее возвращаться обратно в деревню, попутно закупившись, чтобы никто не заподозрил о его возможной связи с Искрой и людьми Мидчела. Также посоветовал ему не врать своему господину, пусть расскажет о слабости Искры, о числе её защитников, оставленных после ухода Лорда, ну и, конечно же, о хорошей выручке, поднятой нами сегодня.

«Готовьтесь вместе с сынами и деревенскими, если дойдёт до боя, старайтесь сбиться в свою кучку, чтобы в нужный момент либо сбежать, либо перейти на нашу сторону», — твердил старикану я, попутно договариваясь с ним о связи. Пунктом передачи сообщений стало дупло старого дуба. Не так давно его облюбовали пчёлы, коих не боялся Барель, а также дочь кузнеца, хорошо наученная собирать дикий мёд.

Путь до дуба, находившегося на территории Кардаграна, со стороны Чёрного Кремня составлял около четырёх часов, от нас же тот стоял приблизительно в двух. Проблемой между ними являлась отделявшая Искру от точки назначения река, преодолеть которую алхимик, с его же слов, мог без особых проблем. Также, если Зинг додумается пустить своих шпионов приглядывать за нашей деревней, те вряд ли будут следить за одним из самых неудобных для простого человека мест и, скорее всего, возьмут под контроль дороги и связывавшие наши земли мосты. По крайней мере я так думаю и надеюсь на это.

За полностью исчезнувшей луной и растворившимся в полусумерках кузнецом и его телегой пришла лёгкая похмельная услалось. Всё-таки человек я уже немного поживший. Дни весёлой юности, где можно было и по двое суток кутить без сна, давно прошли. А сам я, с каждым днём ощущая всё новые и новые болячки, зреющие в моём теле, становился старше, а вместе с тем и слабее. В очередной раз ловя себя на мысли о том, что скоро, несмотря на всё мною сделанное, время возьмёт своё, содрогнулся. Рано или поздно меня, как и любое другое живое существо, сожрут в земле черви.

Страх перед смертью пугал меня. Не той смертью, что приходит внезапно от пули или от ножа, стрелы или какой-нибудь иной местной магической хуйни, внезапно свалившейся мне на голову. Напротив, такая смерть казалась самой благоприятной, ведь, погибнув молодым, я не буду лицезреть своего дряхлого тела, трясущихся рук или хера, который вместо того, чтобы стоять и трахать всё, что только можно, будет раз за разом подводить, создавая подо мной каждое утро всё новые и новые лужи.

Ссущий и срущий под себя, дряхлый, старый, никому не нужный дед… Больше всего на свете я боялся умереть именно таким: жалким и ничтожным.