Люффены

Однажды в субботу Дэльффен проснулся в прекрасном расположении духа. Настроение было настолько приподнятым и бодрым, что он спустился в столовую, насвистывая весёлый мотив и дирижируя руками. Во время завтрака Лиффен рассказала о своём страшном сне, в котором спасалась бегством от зубастых туманок. Услышав это, Дэльффен в голос рассмеялся, его и без того хорошее настроение, улучшилось в два раза. Или даже в три.

– Твой сон не страшный, – сказал он сестре, – а смешной. Вы только представьте туманок с зубами. Умора!

Поразмыслив, Лиффен согласилась с братом и тоже засмеялась. Бабушка Эффен призналась, что утром сочинила новое стихотворение, но, к большому её разочарованию, уже успела его забыть.

Дэльффен и Лиффен обменялись улыбками и стали корчить друг другу смешные рожицы. Сидевший во главе стола дедушка Дорффен сделал внукам замечание. Сегодня он выглядел мрачным и, как заметила бабушка, разражался по малейшему поводу.

– Возникли трудности с роботом, – сообщил он, когда бабушка Эффен принесла на подносе чашки с горячим чаем. – Придётся проверять чертежи. А это такое хлопотное занятие.

Взяв чашку чая, дедушка Дорффен поднялся в мастерскую и закрылся там до самого обеда. Дэльффен с Лиффен вновь принялись корчить потешные рожицы. И вот в столовой появились нивисоны – мохнатые существа, умеющие проходить сквозь стены и расхаживать по потолку вниз головами. Нивисоны считались троюродными братьями лесных гномов и четвероюродными племянниками привидений из заброшенных замков. Они давно водили дружбу с семейством люффенов и частенько появлялись у них дома, когда бабушка Эффен заваривала крепкий чай. Нивисоны любили пить чай. Во время чаепития они делились последними новостями и комично болтали ножками, сидя на стульчиках.

– Что нового произошло в наших краях? – поинтересовалась бабушка Эффен, поставив перед гостями чашки с чаем.

– От тётушки Февралины опять сбежали все беглянки, – смеясь, ответил один из нивисонов.

– Минувшей ночью на улице было прохладнее обычного, – заявил второй.

– Во второй половине дня будет дождь, – сказал третий нивисон. – От меня сильно пахнет клубникой – явный признак, что испортится погода.

– Дождь – это хорошо, – подал голос Бубуль. – Может, если меня не забудут вынести на улицу, я смогу как следует насладиться влагой. А то сижу в этой корзине и засыхаю. Обо мне все забыли! Не смачивают, ни поливают. Смерти моей дожидаются!

– Бубуль, я поливала тебя полчаса назад, – сказала бабушка Эффен.

– Полчаса! – вскричал Бубуль, широко раскрыв глаза. – Целую вечность назад! За это время я мог четыре раза умереть. Вы, наверное, мечтаете об этом.

Лиффен смочила водой тряпочку и накрыла Бубуля.

– Уже лучше, – вздохнул он и умолк.

Нивисоны продолжили делиться с бабушкой Эффен новостями, а Дэльффен с сестрой выбежали на улицу, наловить кузнечиков для Эды. Из высокой травы доносилось звонкое стрекотание. Кузнечики соревновались друг с другом в прыжках в высоту. Ловко орудуя сачками, Дэльффен и Лиффен за пять минут наловили несколько десятков кузнечиков. Меховичка, перебравшись из кармана на голову Лиффен, щурила розовые глазки и выкрикивала:

– Ловите их! Вон один! А вон второй! Махай сачком! Махай-размахивай!

Кузнечики, обитавшие в этих местах, относились к редкому виду насекомых. Стоило им оказаться в сачке, как они переставали двигаться и меняли цвет, превращаясь из ярко-зелёных в красно-жёлтых. Оставалось дать им немного подсохнуть и корм для Эды готов.

Дэльффен как раз выкладывал кузнечиков на лист бумаги, что заранее положил на скамейку, когда из норы выскочил взволнованный Тинни-Ти. За ним выбежала недовольная госпожа Хру-Хо.

– Дэльффен, помоги, – крикнул Тинни-Ти. – Моя тётка сошла с ума! Она хочет меня сварить!

Тинни-Ти забрался под скамейку, а Дэльффен уставился на суровую тётю своего друга.

– Прекрати нести околесицу! – приказала племяннику госпожа Хру-Хо. – И живо вылезай из-под скамьи.

– Не вылезу! – заявил Тинни-Ти. – Хоть на части меня режь, а я отсюда не вылезу.

– Зачем вы хотите сварить Тинни-Ти? – спросил опешивший Дэльффен.

– Никто не собирается его варить! Я всего лишь хочу, чтобы этот несносный сорванец хорошенько вымылся.

– Я чистый.

– От тебя второй день подряд пахнет красными цветами, – взвизгнула господа Хру-Хо.

– Я проходил мимо поляны, где они росли, – ответил Тинни-Ти. – Но клянусь, я не приближался к ним.

– А их запах успел к тебе прицепиться, – негодовала госпожа Хру-Хо. – И я приложу все свои силы, но заставлю тебя хорошенько вымыться.

Дэльффен понял, что другу придётся покориться воле тётки. Если дело касается красных цветов, госпожа Хру-Хо непреклонна. Она ненавидела любые цветы красного цвета. Ненавидела до такой степени, что при виде безобидных цветочков, начинала топтать их ногами и размахивать зонтиком. К цветам других расцветок она относилась терпимей, но если на пути госпожи Хру-Хо попадался красный цветок, его участь была предрешена.

Дэльффен заглянул под скамью и прошептал: