Люфтваффельники

— Да знаю я, слышал этот ублюдочный прогноз. Совсем «метео» охренело, дибилоиды мудоковатые, не могут что-нибудь потеплее намастрячить и спрогнозировать. Сплошные коновалы в гидрометеоцентре работают, совсем распоясались. Некому в бубен постучать, что ли?! Поворожить над картой, в жертву чего-нибудь или кого-нибудь принести, небеса задобрить?! За что только деньги получают?! Непонятно! Так! Слушай сюда, я все продумал и о вас позаботился. Цените, господа мундеркинды, своего отца-командира! Только не все сразу и давайте без слюнявых поцелуев. Итак, всем заступающим в караул, надлежит немедленно получить в каптерке роты вторые портянки и валенки. Старшина! У тебя где-то завалялось несколько шинелей 56-го размера?! Выдай их личному составу караулу, пусть по две шинели на себя натянут, кому налезет естественно, а сверху еще постовой тулуп, может, поможет ближайшие сутки пережить. Также, обязательно, в караул взять лицевые полотенца. Всем! Будете их вокруг «морды лица» наматывать, чтобы щеки и нос не поморозить. Далее, морозонеустойчивых нац. кадров по возможности расписать на посты внутри помещений — Первый пост (знамя в штабе), 4-й пост — училищная гауптвахта. У тех Золушек, у кого размер ноги немыслимо огромный и валенок на его грациозную и соблазнительную во всех отношениях ножку банально не налезет, приказываю назначить разводящими, пусть бегают каждый час — посты меняют, все замерзнуть не успеют. (по Уставу гарнизонной и караульной службы, при понижении температуры ниже -30, посты меняются каждый час, а не через два часа, как при нормальном режиме) Ну, а некоторым сержантам славянской наружности, придется заступить обычными часовыми, а куда деваться?! Нац. кадров надо беречь. Всё, все свободны! Вечерней поверки не будет! Надеюсь в такую погоду ни один сексуальноозабоченный «Казанова» в самоволку не побежит?! Себе дороже! Рота, отбой!

Все-таки, сделав над собой нечеловеческое усилия и превозмогая чувство брезгливости и инстинкт самосохранения, ребята почистили зубы ледяной водой, до противной ломоты в глубине десен и челюстных костях.

Затем, вместо того, чтобы раздеться и лечь «баиньки», все парни повытаскивали из своих чемоданов и тайников всю «гражданскую одежду», какая была старательно заныкана и хранилась «пуще глаза».

Короче, все курсанты напялили на себя любое годное к маломальской носке домашнее тряпье, на манер немчуры, плененной под Сталинградом. Старательно укрывшись вторым матрасом сверху одеяла, мы попытались совладать с противным ознобом, мелкой трясучкой, непроизвольным клацаньем зубов и хоть как-то согреться.

Было отчетливо слышно, как дневальный по роте, вместо того, чтобы стоять на тумбочке «как привязанный», всю ночь тупо шарахался по коридору, нарезая километры, и активно играя при этом в «два притопа, три прихлопа»…

Наступившее утро гарантировано «порадовало» нас очередным «планово-предсказанным» понижением температуры до -45 градусов. Полный восторг, местами переходящий в отчаянную безысходность, панику и животный ужас!

На утро, желающих умыться и почистить персональные зубки, оказалось значительно меньше, чем вечером. Оно и понятно, вода из крана, уже фактически не вытекала, а грациозно тянулась, а на зубах «весело» похрустывали мелкие кристаллики льда.

Выходить из казармы совсем не хотелось, даже для того, чтобы пойти позавтракать. Тем не менее, максимально плотно натянув шапки на «тыковки» и завязав ушные клапана у подбородка, а, также подняв воротники шинелей, 4-я рота осторожно и нехотя выползла на улицу.

А на улице, красота неимоверная! Небо чистейше голубое, ни облачка. Вся влага в воздухе давно вымерзла. Видимость «миллион на миллион», почти звезды видно! Невесомый снег задорно хрустит под ногами и все бы ничего, но настырный морозец как-то сразу по-хозяйски полез под полы курсантских шинелей и начал страстно лизать ноги и кусать колени. Сапоги почти мгновенно «задубели» и фактически перестали гнуться. Всепроникающий холод, противной волной, пробежался по спине, повсеместно обжег кожу и начал неумолимо пробираться вовнутрь планомерно остывающего тела. Курсанты мгновенно замерзли и начали хаотично хлопать себя по бокам, пританцовывая на месте. Особенно усердствовали «товарищи с юга», их незамысловатые движения напоминали «пляску святого Витта» или брейк-данс сломанного робота, получившего приличный разряд молнии.

Старшина роты, видя, что рискует потерять личный состав, причем весь и сразу, дал команду: «Рота, бегом марш!»

Пробежавшись от казармы до столовой, и хватанув в свои легкие приличную порцию колючего морозного воздуха, многие парни сразу надрывно закашлялись, но хотя бы не замерзли на полдороги и то ладно!