Люгер

Какие тут нахер шутки?! Да, у меня уже гуси с привязи срываются! Надо срочно к местным эскулапам валить. А еще долбанный Цемент со своей тайной! Так бы рассказал, все Граниту, как на духу. Но нельзя. Или можно? Нет, у меня же не сейчас эти качели с настроением начились, похоже, вот откуда ветер дует. Поэтому лучше промолчу…

— Ясно, — тяжело вздохнул тот, — Что ничего не ясно! А ты темнишь! Я думаю, что ты под нимфу попал! Только зачем ей тебя под молотки подводить? Вот в чем вопрос… Задумайся.

— Но с ней же Третьяк разговаривал, — влез Каштан.

— Третьяк ментат слабенький, а Хельга может сильнее. Кто знает, сколько у нее даров? Я — нет! Или кто-то левый интригу заплел. Поэтому думать надо, — обратился уже ко мне, — Ухо востро держи, ничего не бойся, пока ты свежий и под нашей защитой, они не сунутся. Но погань какую-нибудь могут сделать.

Командир встал и, чуть сгорбившись, решительно направился к выходу.

Блондинка специально делала все, чтобы я обратил на нее внимание, а затем красноречиво провела ребром ладони по шее и улыбнулась.

Я ей подмигнул.

— Люгер, крестник, твою мать, что это было? — голос появившегося Третьяка звучал обеспокоенно.

Наконец нашел правильное определение случившемуся.

— Основной инстинкт, мля!

* * *

Резкий вдох обжег легкие, едва не взвыл. Есть расхожее выражение — «ощущение полного присутствия», вот и у меня оно было, это самое ощущение, будто какая-то мерзкая мохнатая тварь забралась в грудину и теперь водила там, внутри, наждачной бумагой с крупным зерном. Туда-сюда! Проведет, падла, замрет и смотрит на реакцию. Осклабится довольно, показывая гнилые кривые зубы, и вновь — туда-сюда! Присутствовала, короче.

Даже заорать не получалось.

Рот был набит какой-то дрянью. Слюна подкатывала к горлу, пищевод при глотательных движениях обжигало, куда той кислоте. А еще веки, тяжелые, стопудовые. Теперь я понял все чувства гоголевского Вия, ту его тоску в голосе, когда надо было их поднять, а добрых молодцев с вилами поблизости не оказалось. Вдобавок безумный кузнец Вакула обернул наковальню мягким войлоком и теперь мерно и монотонно долбил по ней двухпудовым молотом. Долбил, сука, в моей голове!

Духхх…

Духх…

Дудуххх…

Духх…

Духхх…

Не знаю, сколько в реальном времени провел в таком состоянии — десять секунд, пять минут, двадцать, но в моем измерении прошла бесконечность. И страх сначала тихонько показал из закоулков разума свою мерзкую морду, затем нерешительно, чуть боязливо выполз, а потом, осмелев, стал заполнять собой все. Больше всего ужасало то, что мозг будто был изолирован от остального организма. Мышцы чужие, тело перекручивало, ломило каждую кость, и оно отказывалось подчиняться. Жило своей жизнью. Дергалось с усердием доброго паралитика. Оставляя мне возможность только наслаждаться болью.

Обрывки каких-то мыслей, которые стайками воробьев разлетались, стоило чуть приблизиться к ним. Ни одну не получалось ухватить за хвост.

Где я?

Кто я?

С трудом нашел ответы.

Улей.

Люгер.

Впрочем, постепенно в голове прояснялось, сначала удалось взять под контроль веки, открыть глаза. Угол кровати и шкаф один в один, как у меня в номере. Мой номер… Последнее внятное воспоминание — выхожу из банного комплекса, собираясь в кафе прикупить еды и направиться к себе. А дальше — что-то ужалило в шею и темнота.

Постепенно появлялась и чувствительность тела. Сначала ощутил ноги, а потом, как теплая волна пронеслась. Руки были стянуты за спиной. Не холод металла, скорее всего пластиковые хомуты, какие я здесь видел неоднократно. Пока еще сохранялась чувствительность. Или затянули слабо, или прошло немного времени. Впрочем, если хорошо и с чувством подойти к этому вопросу, то и пяти, максимум десяти, минут хватит за глаза.

Включился слух.

Два голоса.

Говоривших, пока не видел, оба находились вне поля зрения.

— Чужак, зачем ждать-то?! Давай прямо сейчас отрежем ему башку, а потом все остальное. Скорее делать, пока его никто не хватился, и валить с Форпоста… Поймают за таким… Лучше даже не думать, чем это грозит.

— Вилена сказала, заплатит только, если будем резать живому и в полной памяти. Сначала яйца и член, потом пальцы на руках и ногах, потом башку, завершающий аккорд — в рот вставить хер.

— И откуда у баб в голове это дерьмо берется? Нет, просто завалить, выеживаются!

— Пусть! Нам же лучше. За искусство всегда платят больше! Еще надо принести башку этого идиота и видео. Это обязательно. И сделать все сегодня. Типа у них у главной — Хельги именины завтра. Велена презент преподнести хочет. Закосячил этот тип говорят, не по-детски. Не справимся — не заплатит.

— Один черт, такие сложности. Эффект-то тот же. Пациент скорее мертв, чем жив.

— Завалить свежака — много мозгов не надо. Если бы было все просто — хрен бы за него кто жемчужину дал, так, пару горошин, максимум. А мне нужна жемчужина! Очень.

— Не только тебе! — второй голос хохотнул, да так мерзко.

— Эт точно, но мы сейчас все поправим! Пять сек…

Тишина, шуршание.