Льюис Кэрролл

«Милая моя Генриетта.

Милый мой Эдвин.

Я очень признателен вам за подарок, который вы прислали мне к дню рождения, — трость была бы, конечно, не так хороша. Я надел его на цепочку для часов, но ректор всё же его заметил. [34]

Мой единственный ученик приступил к занятиям — я должен описать, как они проходят. Вы знаете, что чрезвычайно важно, чтобы наставник держался с достоинством и сохранял дистанцию, поставив себя возможно выше ученика.

Иначе, знаете ли, в них не будет должной скромности.

Итак, я сижу в самом дальнем углу комнаты, за дверью (закрытой) сидит служитель, за дверью на лестницу (тоже закрытой) — помощник служителя, на лестнице — помощник помощника служителя, а внизу, во дворе, сидит ученик.

Вопросы передаются по цепочке криком, ответы тоже, что поначалу, пока не привыкнешь, несколько сбивает с толку. Занятие протекает примерно так:

Наставник: Сколько будет трижды два?

Служитель: Где растет разрыв-трава?

Помощник служителя: Кто добудет рукава?

Помощник помощника служителя: Не длинна ли борода?

Ученик (робко):Очень длинная!

Помощник помощника служителя: Мука блинная!

Помощник служителя: Дочь невинная!

Служитель: Чушь старинная!

Наставник ( обижен, но не сдается): Раздели-ка сто на двадцать!

Служитель: Не пора ли нам расстаться?

Помощник служителя: Кто же будет тут валяться?

Помощник помощника служителя: Заставь его посмеяться!

Ученик (удивленно): Кого же?

Помощник помощника служителя: Негоже!

Помощник служителя: Себе дороже!

Служитель: Ну и рожа!

И занятие продолжается.

Такова Жизнь.

^{Ваш нежно любящий брат}

^{Чарлз Л. Доджсон».}

Разумеется, это весьма вольный перевод той игры в «испорченный телефон», которую придумал Кэрролл на радость родным: буквальный перевод в подобном случае погубил бы шутку. Чарлз здесь применяет прием, который англичане называют «реализованной метафорой» (realized metaphore): образное выражение в определенном контексте осмысляется буквально, «реализуется». Б письме Чарлз обыгрывает фразы «наставник… должен сохранять дистанцию» и «поставить себя выше ученика». Неожиданная «реализация» этих двух метафор создает комический эффект. В написанных позже книжках Льюиса Кэрролла этот прием встречается нередко.

Вскоре к Чарлзу обратился его приятель Сэндфорд с просьбой позаниматься с его младшим братом. Чарлз согласился, но от платы решительно отказался — и получил в подарок томик стихов Томаса Гуда (1799–1845), широко известного в те годы. Спустя 16 лет своеобразный отклик на стихотворение Гуда «Сон Юджина Арама» появится в «Зазеркалье» Льюиса Кэрролла в главе IV «Труляля и Траляля» — это «самое длинное» из известных Траляля стихотворений про Моржа, Плотника и пожираемых ими устриц, которое он читает, невзирая на возражения Алисы. Оно написано в размере «Сна Юджина Арама» и следует его стилю, но не имеет в виду высмеивание оригинала.