Люк Скайуокер и тени Миндора (ЛП)

Хуже всего, что какие-то извращённые понятия о чести или недостаток национального самосознания не позволяли мандалорцам вести переговоры на общегалактическом. Что, конечно, не отменяло пресловутого брюзжания. Чуткий кореллианский слух Хана Соло с трудом воспринимал мандалорскую речь, вызывая неизбежные ассоциации со стаей песчаных пантер, которые то и дело отхаркивали застрявшие в глотках комки шерсти размером с голову взрослого человека. И, чтобы главный переговорщик Новой Республики не тронулся умом, вот такое отрывистое харканье получало скрупулёзный перевод на общегалактический со стороны протокольного дроида. Легковозбудимого, сверхчувствительного и до безумия нервного протокольного дроида, который, несмотря на свободное знание шести миллионов форм коммуникации, чудесным образом так и не избавился от раздражающего акцента, присущего полнейшим снобам из Центральных Миров. А так как последние несколько дней были безвылазно проведены в одной комнате с обладателем этого безостановочного акцента, тот настолько доконал Хана Соло, что он успел всласть помечтать, как в один прекрасный день со всей души наподдаст механическому переводчику, отправив его в обратное путешествие до Татуина.

Единственным сдерживающим фактором, благодаря которому перепланировка дроидов временно отменялась, было присутствие рядом главного переговорщика Новой Республики – настолько прекрасного создания, что от одного взгляда на неё перехватывало дыхание, а сердце начинало бешено колотиться.

Её отличала не только красота, но ещё и потрясающий ум в сочетании с бескомпромиссной отвагой. За всю свою насыщенную жизнь эта женщина совершила только одну всамделишную глупость: позволила себе пару лет назад втрескаться по уши в лихого капитана фрахтовика, пусть и доведённого до нищеты. Ладно, чего греха таить: в контрабандиста с сомнительной репутацией и висевшими на хвосте имперскими служаками, охотниками за головами и криминальными авторитетами, коих просто было не счесть. Вот почему Хана всегда останавливал потайной страх, что хотя в случае нанесения какого-либо вреда дроиду-переводчику Си-3ПO на душе самого Соло и станет легче, отрицательные последствия будут непоправимыми, потому что Лея, наконец, раскроет свои прекрасные очи и осознает всю ошибочность и ужас совершённой глупости.

Не то, чтобы Хан признавался в этом кому-либо. Даже Чубакке, да даже самому себе, пусть в девяноста девяти процентах из ста таких случаев самолюбие оставалось нетронутым. Вот только один процент, как стал подмечать Хан, означал неуверенность в себе, которая извивалась червяком глубоко внутри, постоянно нашёптывая слова сомнения, и тогда нервничавший Хан уже не мог думать ни о чём другом, кроме как об ответных чувствах своей ненаглядной избранницы, и клялся самому себе, что никогда-никогда не даст повода Лее разлюбить его.

Как результат всех этих редких душевных страданий, контрабандист и бывший генерал часами маялся посреди конференц-зала, сокрытого на безымянном астероиде в какой-то глуши Внутреннего Кольца, и старательно делал вид, будто ему не наплевать на происходящее, пока работавший здесь коммуникатор продолжал вещать мандалорский лепет, а Си-3ПO переводил их невнятную тираду реплика за репликой.

Вот и сейчас механический помощник Леи заговорил своим звонким голоском, комментируя свежую информацию.

– Коммандер повторяет, что капитуляция попросту невозможна и что есть лишь единственное мирное разрешение ситуации, сложившейся настолько печальным образом – печальной для «всех повстанцев», - то есть для Новой Республики, конечно: кажется, коммандер не видит разницы, в противном случае, он демонстративно совершает такие глупые ошибки. Вне зависимости от его интеллекта, единственным выходом ему видится следующее: повстанческие силы должны незамедлительно покинуть эту систему. Само собой, точная формулировка звучит по-другому. «Если повстанцы остаются – все умрут, а если мятежники уйдут, тогда все будут счастливы». Но и этот буквальный перевод опускает грубый оттенок изначальной фразы и оттого не передаёт и доли всего варварского словарного запаса переговорщика. В самом деле, принцесса, их безвкусный язык не подвергается обработке: ещё немного, и мои фильтры нецензурной лексики будут перегружены!

Вообще-то Хан не совсем понимал сути переговоров. Когда в этой системе разразилась битва, он и Лея скитались далеко отсюда по противоположному краю галактики, где целому, пусть и небольшому звёздному скоплению потребовалась помощь в том, чтобы перебраться в лоно Новой Республики. Хану надолго запомнилась их, казалось бы, заурядная дипломатическая миссия, поскольку повидавшего многое контрабандиста просто в дрожь бросало от одного вида аборигенов – маленьких волосатых созданий, похожих на пауков, которые, в отличие от большинства арахноидов, тем не менее, обзавелись вполне себе гуманоидными мордами и широкими пастями, что были усыпаны сверкающими, подозрительно острыми зубками.