Люкс с видом на кладбище

На министерской парковке, оборудованной вдоль ограждения, выстроилась длиннющая шеренга импортных авто. Как видно, они принадлежали инноваторам, продвигающим в российскую экономику передовые технологии. При этом было совершенно непонятно, почему через проходную не снуют всевозможные визитеры наподобие инвесторов, изобретателей и рационализаторов. Стас мог гарантировать, что за последний час он оказался единственным гостем министерства.

Стас долго объяснял вахтеру с придирчивым, въедливым взглядом, кто он и зачем сюда приехал, а потом сунул этому зануде прямо под нос свое служебное удостоверение. Тот долго, чуть не под микроскопом, изучал его, после чего начал кому-то звонить.

«Чего это они тут развели такую волокиту? — недовольно хмурясь, подумал Крячко. — Буквоедство, прямо как на каком-нибудь атомном объекте. Хотя все понятно! Это, наверное, из-за убийства Сивяркина. Точно! Теперь они все тут переполошены, как куры после набега хорька».

Кончив выяснять и уточнять, вахтер сообщил полковнику полиции, что сейчас подойдет начальник охраны и уже с ним уважаемый гость сможет пройти на территорию.

— А у вас тут люди хоть когда-нибудь бывают? — не удержавшись, спросил Стас с нескрываемой иронией.

Судя по гримасе вахтера, это едковатое замечание ему не понравилось.

— У нас тут не булочная, чтобы все кому не лень шлындали взад-вперед, — сварливым тоном объявил страж министерского покоя.

— Тогда за российские инновации можно быть спокойным. Врагу до них никак не добраться! — все с той же убийственной язвительностью констатировал Крячко.

В этот момент к проходной подошел явный отставник, плотный крепыш лет сорока пяти, с военной выправкой и лицом свекольного колера, в темном деловом костюме, с черным бантом, приколотым к пиджаку. Этот мужчина поздоровался со Стасом и сказал, что он — Леонид Витальевич Брунцов, начальник охраны. Главы ведомства в данный момент на месте нет, а вот его первый заместитель охотно примет представителя правоохранительных структур.

Войдя следом за главным секьюрити в просторный холл, Стас увидел большой портрет Сивяркина в траурной раме, установленный у стены и окруженный венками с лентами.

Крячко кивнул в сторону лика усопшего и как бы невзначай поинтересовался:

— А какая причина смерти господина Сивяркина была озвучена в вашем ведомстве?

Брунцов взглянул на Стаса так, как если бы тот спросил его, за сколько долларов он готов продать Родину, и суховато ответил:

— Как это какая? Она одна — убийство. Какой-то отморозок подкараулил Валентина Романовича у его дома и нанес удар ножом прямо в сердце. Вы хотите сказать, что это не соответствует действительности? — насторожился он.

Крячко многозначительно развел руками и пространно пояснил, что, в общем-то, ничего не имеет против озвученной картины убийства в плане ее объективности. Поэтому полученным ответом он вполне удовлетворен и весьма за него признателен.

Шагая по лестницам и коридорам, Станислав не мог надивиться обилию ковров и хрустальных люстр, отделке стен дорогими материалами и косякам длинноногих секретарш, разносящих кофе. Причем все как одна в мини-юбках по самое не балуй. Зато с черными траурными бантами на левой руке.

Стас проследовал через просторную приемную, где за компьютером сидела стандартная длинноногая секретарша в мини-юбке. Это помещение больше напоминало гостиную ВИП-номера пятизвездочного отеля. Потом полковник полиции вошел в не менее роскошный кабинет, в котором трудился на благо родной страны заместитель министра инноваций и технологий Марьин Николай Евгеньевич.

Гражданин в очках, с тонюсенькими усами и бородкой-щеточкой, больше напоминающий какого-нибудь художника-авангардиста, восседал за большущим канцелярским столом. В глаза с порога бросался большой черный бант, приколотый к лацкану его пиджака, — знак траура, объявленного в министерстве.

Брунцов по-военному четко, даже с некоторым перебором, доложил заместителю министра о прибытии представителя главка угрозыска. Тот, благосклонно кивнул, ответил Стасу на приветствие, предложил ему присесть и тут же распорядился принести кофе.

— Слушаю вас, Станислав Васильевич. — Хозяин кабинета закурил и откинулся в кресле.

Крячко, не углубляясь в философствования и долгие преамбулы, попросил своего собеседника рассказать о Сивяркине как о человеке, специалисте, обозначить круг вопросов, входивших в его компетенцию. Николай Евгеньевич после некоторого молчания пыхнул сигаретой, чуть пожал плечами и заговорил с несколько нарочитой, дежурной скорбью в голосе. По словам Марьина, Сивяркин был чрезвычайно порядочным человеком и замечательным управленцем.