ЛюМеН⧸Зная начало

— А, так я штурм этого распредцентра начал. Пока так, пристрелка и уведомление о намерениях. Всем одеться и взять оружие. Сильно на вас никто не рассчитывает. Сам как-нибудь разберусь тут, — когда обращался ко всем, то орал через матюгальник.

В этот момент радостный вихрь, бывший в прошлом Кофеевой, вцепился в меня и руками и ногами аки клещ и в полном восторге завыл. Нет, я её видел, бегущий в моём направлении, просто не догадывался о степени безумия её посетившего.

— Чико, прекрати. Не видишь, мы заняты, штурмовать распредцентр взялись, — попытался воззвать к голосу её разума, хоть она и это, несовместимые понятия.

— Что же ты сразу не сказал, что этот ты?! — прокричала она во всю мощь своих лёгких.

— Так это любому понятно, что я это я, — недоумённо прокомментировал её слова.

— Это тебе, а всем вокруг совсем не просто понять, что ты Великий Праотец Кэтиа, — проорала она, совершенно не жалея своего горла.

Это ещё что за зверь? Почему ни разу про него не слышал? Тут и Рис подоспела и уставилась на меня так, словно мышь на удава, а в это время остальные молча стали опускаться на колени.

Глава 17

— Говори, — произнёс устало Кил, как бы ни к кому не обращаясь.

Кроме него в комнате была всего лишь одна кэтианка и гадать, в общем-то, к кому он обратился, было не нужно. И то, что она стояла со спины и пыталась не производить шума, ничего в этом вопросе не меняло, поскольку он был Спектратором…, не простым, тем древним, кто своей силой и бесстрашием очистили систему для живущих ныне.

— Ересь набирает силу, — медленно произнесла она.

— Ты это и семьдесят лет назад говорила, — ответил он как всегда спокойно.

— Но тогда это были просто слухи, а в этот раз они к нам прилетели на собственном атмосферном челноке оригинальной конструкции. Я никогда в своей жизни такого не видела, а поверь мне на слово, повидала очень много! — всё-таки не выдержала и воскликнула в конце собеседница.

— Тора, я видел и знаю, что ни в одном из каталогов его нет и с моей точки зрения ничего удивительного в этом тоже нет. Помнишь наше первое столкновение с их передовым аванпостом. Ведь ничего с тех пор не изменилось, мы как были прошлым, двумя разными прошлыми Кэтиа, которые стараются как-то ужиться и договориться, так и остались. А они и тогда, двадцать восемь лет назад, были другими, — ответил он.

— Ты хочешь сказать, именно они будущее, те, кто отринул память о Двенадцати великих?! — взъярилась она.

— Они не отринули их, просто решили, что те от них отвернулись. И если рассуждать здраво, так оно и есть, — не захотел он принимать её эмоции.

— Попадись этот отриневатель живьём в руки, руки ноги бы повырывала! — зло прошипела она в ответ.

— Может напомнить почему ты хотела встретиться и переманить на нашу сторону Пилота? Так что молчи, про то, что ты кого-то там изувечишь, тем более уже больше не Великая Праматерь Тау, как сама же и решила. Они, де, должны принимать решение о своём будущем сами. Именно поэтому, остатки армии Тау больше тебе не подчиняются. И все наши трудности из-за этого. Сколько было потеряно времени? А теперь Пилот ей виноват, что мы рядились, рядились, и никак не могли договориться, а вокруг рушился мир, и умирали кэтианцы, которых ещё можно было спасти. И заметь, еретики не стеснялись принимать любого, — высказал он ей, как всегда без всяких эмоций.

— Как же не стеснялись! А условие принятие их ереси?! — опять эмоционально она отреагировала на его слова.

— А в чём здесь насилие. Разделяешь их взгляды, заходи. Что-то не нравится, планета большая. Вольному воля. Вот что мешало тебе выступить и убедить их отказаться от неправильных взглядов? — поинтересовался он.

— У них есть обезболивающее! — воскликнула та, словно раненый зверь.

— А что мешало нам его создать? Ничего, кроме одного, Двенадцать великих его не создали, значит это невозможно. А теперь, как видишь, выясняется, что это вовсе не так и создали его еретики. Ты так и не можешь уяснить, что они всё время меняются, а мы застыли. Ещё раз напомню про наше первое столкновение. Твои искали славы, а тут противник…, — остановился Кил на этом.

— Оказался настолько не по зубам, что побежали жаловаться вам, — договорила она, тяжело вздохнув.

— И нет чтобы попытаться хоть немного разобраться, мы туда тоже полезли и победили, но уж лучше бы проиграли, тогда хоть не узнали, что они так отчаянно защищали. И кошки, и котята…. Да, они были хуже наших и уж тем более тех двух Спектраторов, но сражались настолько отчаянно, что даже убили одного из них, подорвав и себя, и его. Так что они так упорно защищали, напомни, а? — обратился он к своей собеседнице.

— Всё-то ты сам помнишь, отстань, — сердито откликнулась та.

— Хорошо. Они защищали одну единственную кошку…, беременную кошку. И, как сказала очнувшаяся впоследствии после ранения пленная, потому что дети их будущее. Они ставили на перемены. Они меняются и теперь даже ты это видишь, а мы застыли…, — последнее Кил проговорил задумчиво.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила его Тора, напрягшись.