Люмпен

Ну вот почему всем есть какое-то дело до моей жизни? В нашей конторе можно хотя бы что-то утаить от внимательного взора коллег? Вдаваться в подробности абсолютно не хотелось. Не знаю, может быть, я ошибаюсь, но у меня почему-то было стойкое ощущение, что Лена появилась в моей жизни неслучайно. Это не девушка на один вечер, это что-то серьезное, а потому принадлежит только мне.

По крайней мере, если что-то и рассказывать коллегам, то явно в другой обстановке. Шуточки и смех в данной ситуации казались мне чем-то неуместным, а может быть даже грязным…

— Ребята, — начал было я выстраивать линию защиты, но от дальнейших расспросов меня спас любимый начальник.

— Та-а-ак! — протянул он, вломившись в кабинет, естественно, без стука. — А почему у нас с утра такие лица счастливые? Мы что, уже все преступления раскрыли?

В этот момент он обратил внимание на нашего младшего лейтенанта и расплылся в саркастической улыбке.

— Роман Владимирович, а что с вами не так? То ли со светом что-то в кабинете, то ли у вас цвет лица изменился… Как вы себя чувствуете?

— Всё нормально, — заулыбался Сечкин. — Это действительно с лампами что-то. Так-то я чувствую себя вполне хорошо, готов к трудовым подвигам!

— Ну-ну, — хмыкнул Веденеев. — Пойдемте, посмотрим на вас при солнечном свете. Калмыков, тебя это тоже касается! За мной!

Последнюю фразу начальника отдела, если честно, я не понял, но всё разъяснилось достаточно быстро.

— Значит, так! — объявил Борис Игнатьевич, заведя нас с Сечкиным к себе в кабинет. — Я думаю, что рановато вам двоим отправляться в самостоятельное плавание. По крайней мере, некоторые итоги вашего расследования внушают мне опасения. Поэтому сегодня мы с вами поработаем вместе.

— Ух ты! — восхитился Рома, причем сделал это так искренне, что не поверил не только я, но и Веденеев.

— Вот вам и ух ты, Роман Владимирович! — не поддался на провокацию Борис Игнатьевич. — Неужели вы думаете, товарищ младший лейтенант, что я пущу на самотек весь тот хаос, который возник с вашим появлением в отделе. Вы сколько у нас работаете? Напомнить?

Сечкин стоял перед начальником отдела, не опуская глаз, и я видел, что это распаляет Веденеева еще больше.

— Что вы молчите, товарищ младший лейтенант? — Борис Игнатьевич подошел к Сечкину почти вплотную, но так как был ниже Ромы ростом, то всё-таки сделал небольшой шаг назад. — Сначала вы ругаетесь со своим наставником, затем на пару с Калмыковым громите медицинский центр, а теперь что? Являетесь на работу с синяками и уверяете меня, что всё нормально? Вы как со свидетелями работать планируете? От вас же любой приличный человек шарахаться будет.

— От Калмыкова не будет, — пробурчал Сечкин, видимо, признавая правоту начальника. — А синяки пройдут, три-четыре дня и от них следа не останется.

— А преступления ждать не будут, — веско возразил Веденеев. — Или вы предлагаете генералу на радио выступить? Так мол и так, господа хорошие, младший лейтенант Сечкин сунул нос не туда, поэтому вы уж пока потерпите, не балуйтесь особо сильно, пока у него синяк под глазом не прошел и лицо нормальный цвет не приобрело… Так, что ли?

— Нет, — окончательно сник Рома, понимая, что аргументы начальника крыть нечем.

— Вот и я думаю, что нет, — подытожил Борис Игнатьевич, расплываясь в улыбке. — Поэтому через десять минут жду вас обоих во внутреннем дворе. Поедем вместе, я посмотрю, как вы работаете в реальной обстановке.

Сечкин кивнул и стремительно вышел из кабинета. Мне кажется, что недоверие начальника ощутимо задело его по самолюбию. Зря он так! В конце концов, не будет же Борис Игнатьевич с нами каждый день кататься? А начальственные инициативы… Ну они же как дождь. С ними бесполезно бороться. Их надо просто перетерпеть, и они обязательно закончатся!

— Калмыков, а ты чего ждешь? — переведя взгляд с закрывшейся двери на меня, осведомился Веденеев. — Я же ясно сказал, чтобы вы с Сечкиным ждали меня во внутреннем дворе у машины. Что непонятно?

— Борис Игнатьевич, — немного запинаясь, быстро заговорил я. — А что с моим делом? Вы же мне так и не сказали, что делать?

— В смысле? — удивленно приподнял брови Веденеев. — С каким таким делом?

— Ну с Сергеевым, — пояснил я. — Что мне делать? Надо ли мне ему звонить? Или что делать, если его люди встретят меня возле дома?

— Ах это… — тон Веденеева меня обескуражил. Такое ощущение, что я спрашиваю его не о попытке подкупа сотрудника Службы Правопорядка, а о какой-то незначительной мелочи. — Так нет пока никакого дела, Руслан. Ну встретился с тобой уважаемый бизнесмен, подарил тебе джинсы. По сути то всё! Что он хочет конкретно? Или ты уже готов бежать к нему в гости о чем-то рассказывать?

— Ну как же, — растерялся я. — А если он спросит… Ну вот, например, об аресте Долчановых… Что мне ему рассказать?