Люпан

Я ушел из читального зала в полном недоумении, решил зайти в кафе поужинать. Свернув в переулок, я нос к носу столкнулся со здоровенным амбалом, превосходящим меня габаритами раза в два. Обернувшись, я увидел двоих таких же, но чуть поменьше. Они гнусно ухмылялись, постукивая о свои лапищи бейсбольными битами.

5

Я открыл глаза и увидел над собой выбеленный потолок, на котором сидел большой мохнатый паук. Я ненавижу этих мерзких созданий с детства. Дернув головой, я понял, что это не страшное чудовище с восемью ногами, а темная паутинка в моих измученных глазах. Она тронулась, поплыла вниз, за границу зрения. Я повернул голову, что вызвало приступ безумной боли, которая растеклась по всему телу, превратившись в тупую ноющую помеху. Рядом стояла койка, аккуратно застеленная голубым одеялом. Около моей кровати возвышался агрегат для контроля за давлением, пульсом. Напротив койки прикреплялась раковина с краном, из которого все время капало, что постепенно стало выводить из себя. Маленькое окошко наполовину закрыто белыми занавесками. Выкрашенные отвратительно темно-болотной краской стены. Я попытался вспомнить, что меня привело на больничную койку. Я встретил трех амбалов с бейсбольными битами. Они меня поколотили. Со страхом я пошевелил пальцами на ногах, руках. Все в порядке. Переломов нет.

Вошла девушка в белом халате и косынке и равнодушно спросила:

— Как вы себя чувствуете?

Я только поморщился, она бесцеремонно откинула одеяло, задрала рукав больничной рубашки и сделала укол. Когда она ушла, я опять закрыл устало глаза, пытаясь восстановить события, предшествующие моему появлению здесь. В голове плавал туман, я не мог сосредоточиться. В забытье пролежал до обеда. Мне принесли жидкий суп из недоваренного гороха и компот. Отвратительный запах только усилил тошноту.

Первым меня посетил Толик. Он вошел в палату с большой сумкой, и я понадеялся, что он принес мне пожрать. Держи карман шире. Там находилась фотокамера и мощная вспышка. Толик не мог отказать себе в удовольствии поснимать меня в жалком, беспомощном состоянии. Ублюдок. Но я не рассердился. Я вспомнил, что он спас мне жизнь. Когда амбалы двинулись на меня, я какое-то время умудрялся от них отбиваться, уклонялся от самых жестоких ударов. Даже когда они свалили меня на землю. Здоровые мужики были слишком медлительны и ленивы. Мне удалось вскочить, я ринулся к выходу из переулка. Оказавшись на улице, я чуть не попал под колеса тачки, за рулем которой сидел Толик. Он быстро втащил меня на сиденье и дал по газам, оставив моих преследователей лишь матерно орать нам вслед. Произошло чудо, я оказался в больнице лишь с сотрясением мозга, парой выбитых зубов и сломанных ребер. Считайте, отделался очень легко.

Вторым явился майор Лесной. Усевшись на стул, рядом с кроватью, он бросил на мою физиономию неодобрительный взгляд и спросил, как выглядели нападавшие. Я подробно описал их, участковый лениво чиркал в блокнотике, но, кажется, он делал это лишь для проформы. Даже не записывая мои слова.

— Майор, в городе, где живет тридцать тысяч жителей, найти трех здоровенных битюгов не составляет труда. Вы прекрасно и без описания знаете, кто это, — произнес я с сарказмом.

— Они могли приехать из другого города, — возразил спокойно участковый.

Мне безумно хотелось вскочить с продавленной койки и дать ему в морду. Но взяв себя в руки, передразнивая его, я с иронией проговорил:

— Из другого города, чтобы избить приезжего репортера? И потом уехали. Замечательно! Интересно, какая у отморозков интуиция. Они знали, что я выйду из библиотеки и пойду по этой улице. По крайней мере, странно.

— Господин Верстовский, — изрёк майор, закрывая блокнот. — Я убежден, что оставаться в нашем городе становится опасным для вас. Я не поручусь, что в следующий раз вас не убьют.

Я тяжело вздохнул и закрыл глаза. Участковый даже не скрывал враждебности.

— Судя по всему, я очень близко подобрался к разгадке тайны вашего городка. Не надейтесь, что я отступлю.

— Ну, если вам жизнь не дорога, — усмехнулся он, вставая. — Скорейшего выздоровления, господин Верстовский.

Если бы у меня под рукой был револьвер, я бы точно пристрелил этого самодовольного индюка. Я чувствовал невыразимое бессилие. Я боролся не с бандитами, не со страшным зверем, не с ревнивым Рындиным, а с непонятной силой, которая подло нанесла мне удар в спину. И теперь скалила зубы в самодовольной ухмылке. Я присел на кровать, и впервые в жизни мне захотелось разрыдаться, сломать к черту аппарат, стоящий рядом, вывернуть раковину из стены и разбить на мелкие куски.

Отворилась дверь и на пороге я увидел ангела, спустившегося с небес, чтобы принести мне утешение. Рыжеволосая мадонна остановилась около моей кровати и положила на тумбочку сверток, источающий божественный запах. Я молниеносно развернул его, выхватил самый аппетитный пирожок и вонзил в него зубы.

— Ну как нравится? — спросила Дарси, присев на стул.

— Очень вкусно, — пробормотал я, хватая следующий. — Ваша тетя хорошо готовит.