Люси

– Ты сегодня какая-то… Что ж… не берите в голову! – резко сказал он, махнув рукой в сторону двери чёрного хода, которую она не заметила. – Я захожу здесь.

– О, понятно… – снова кивнула Люси и, не осмеливаясь взглянуть ему в глаза, пошла к парадному входу дома Ван Виксов – дорогой будущей герцогини.

* * *

– О, спасибо, моя дорогая! Как замечательно, что твоя матушка придумала прислать тебя ко мне. Присаживайся, пожалуйста, и давай немного поболтаем. Я могу предложить тебе чаю? Или, может быть, лимонаду?

Люси посмотрела на миссис Ван Викс с выражением крайнего недоумения: разговор с Финеасом не выходил из её головы, и она не могла заставить себя думать о чём-то другом.

– Люси?

– О, вы очень добры, но я боюсь, что не могу остаться. Я немного спешу. Видите ли… у меня… я… – Она не могла придумать никакого предлога. – Я договорилась о встрече.

– Уж не с герцогом ли? – Миссис Ван Викс сказала это так кокетливо, и её маленькие тёмные глазки заискрили так заговорщически, как будто она была в этом абсолютно уверена.

– О, нет… не с ним…

– Но он ведь такой замечательный, не правда ли?

– О, да, просто чудесный… – Неужели миссис Ван Викс, как и мама Гаса, решила сделать её своим проектом? Почему все эти люди так ею интересуются?

– Ты ведь знаешь, он находится в дружеских отношениях с принцем Уэльским.

– Нет, я не знала. – Люси попыталась было вообразить, как бы отреагировали Ленора Дрексель или Элси Огмонт, знай, что она была представлена кому-то, вхожему в круг общения настоящего принца, но тут перед её мысленным взором вновь встало лицо Финеаса. Как она могла говорить с ним в таком тоне?

– Да, в очень хороших отношениях. – Миссис Ван Викс вздохнула. – Он настоящий светский джентльмен. Знаешь, американские мужчины по сравнению с ним такие неотёсанные. Например, мой дорогой супруг Стерлинг – замечательный человек, но я должна буквально силком тащить его из кабинета, чтобы заставить пойди куда-нибудь. У Перси же есть вкус к жизни. Он всегда готов к развлечениям. Он обладает чувством стиля. И следует моде.

Люси не могла не подумать о том, что причиной такой нелюбви Стерлинга к светским развлечениям была необходимость зарабатывать на жизнь, в то время как английские лорды могли прекрасно обойтись без этого.

– В очень хороших отношениях, – повторила миссис Ван Викс. – Знаешь, у него есть место в Парламенте. В Палате лордов, конечно. Его дед был Канцлером казначейства, а эта должность частенько бывает трамплином к креслу премьер-министра, а если говорить о самом герцоге, то поговаривают, что ему недалеко до Лорда-канцлера. Ты можешь в это поверить?

Люси не была уверена, что миссис Ван Викс ждёт конкретного ответа на свой вопрос, поэтому лишь пробормотала:

– О боже… – предположив, что именно этого от неё ожидают. – Миссис Ван Викс, спасибо вам ещё раз, но я правда должна идти. Мама только просила передать, что ей очень понравились лилии…

– Я была уверена, что ей понравится: они ведь из Балтимора. Такие лилии хорошо растут на Юге. Я слышала, её кузина Присцилла Бэнкрофт участвовала в выставке цветов и получила приз.

Мамина кузина?! Люси попыталась скрыть волнение, охватившее её.

– Один сорт, кажется, даже назвали в её честь. Присцилла… или как-то ещё.

– Да, кажется… – пробормотала Люси. «О Господи! В следующий раз скажут, что другой назвали в честь Марждори!» У неё никак не получалось побыстрее убраться из этого дома. Она почувствовала, как в ней закипает ярость. Её сделали «проектом» целой группы скучающих богатых женщин, которым просто нечем больше было заняться! А мать? Она знала об этом, но не говорила ей?! И отец тоже знал? Люси задумчиво смотрела в окно на застеклённую террасу. Она понимала, что родители любили её, но это было уже слишком. Комната, в которой они сидели с миссис Ван Викс, вдруг показалась девушке слишком маленькой и душной. Она не поддержала разговор о лилиях, ещё раз извинилась и почти выбежала на улицу.

Люси бежала, не разбирая дороги: на глаза наворачивались слёзы. Когда она оказалась на том месте, где они с Финеасом расстались, и увидела дверь чёрного хода, её уже сотрясали рыдания. Почему она обошлась с ним так жестоко? Потерять единственный путь к неподдельному счастью только ради того, чтобы угодить родителям, матери, использовавшей имя Присси Бэнкрофт в своих честолюбивых целях? Ей постоянно указывали, каким путём идти. Но неужели она не могла сама выбрать свой путь? И больше никогда не лгать. И быть той, кем она была на самом деле.

Когда она подошла к дому, уже смеркалось, а по звукам, доносящимся с моря, стало ясно – прилив уже поднялся. Люси чувствовала, что слишком взволнована, чтобы войти в комнату и увидеть родителей: мать скорее всего шьёт, а отец читает церковную корреспонденцию из Нью-Йорка или Бюллетень Епархии. Нет, ей себя не заставить. Она сидела на скале, пока не взошла луна. Звук волн, бьющихся о гранит, успокаивал, и Люси решила пройтись вдоль берега.

* * *