Люси Салливан выходит замуж

Она снова потянулась за бренди. Это был очень дорогой, редкий сорт бренди из тех, что богатые люди дарят друг другу на Рождество. Его обычно не пьют, а ставят на полку в качестве декоративного украшения, чтобы похвастаться свои богатством.

— Откуда у тебя эта бутылка? — спросила я Карен.

— Взяла из квартиры этого мерзавца, когда уходила, — злобно буркнула Карен. — Жаль, что больше ничего не прихватила.

И снова полились слезы.

— У него такая красивая квартира, — голосила Карен. — Я собиралась обставить ее по-новому, собиралась купить кровать из кованого железа, которую видела в журнале. Какой же он гад!

Да, да, да, именно.

— Надо ее успокоить, — сказала я Шарлотте.

— Может, ей надо поесть, — предложила она. — Да я и сама бы не отказалась.

Но, как обычно, в холодильнике нашелся только обезжиренный йогурт с истекшим сроком годности.

И поэтому мы отправились в наш карри-бар, чем вызвали у обслуживающего персонала недоумение, потому что все знали: мы ходим туда только по воскресеньям.

— Ой, а я был уверен, что сегодня понедельник, — пробормотал по-бангладешски Павел Кариму, пока мы усаживались за наш любимый столик.

— Ага, и я тоже, — подхватил Карим. — Надо же, как мы все перепутали. Сегодня-то еще воскресенье. Ладно, ты подай им вино, а я пойду на кухню, скажу шефу, чтобы готовил курицу. Да, опростоволосились мы сегодня.

— Нам, пожалуйста, белого вина, — сказала я Махмуду, но Павел уже шел к нам с бутылкой.

Меню нам давно не приносили, потому что мы всегда заказывали здесь одно и то же: одно овощное брияни, две курицы тикка масалас, рис пилау и белое вино. Варьировалось только количество бутылок, но всегда не меньше двух.

В ожидании заказа мы смогли получить более или менее полное представление о том, что произошло у Карен с Дэниелом.

У Карен сложилось впечатление, что Дэниел влюблен в нее, и она решила, что настала пора озвучить их чувства. И тогда они успеют купить обручальные кольца еще до поездки в Шотландию, где осчастливят приятным известием родителей Карен. Но Дэниел был возмутительно сдержан и немногословен, когда дело касалось чувств, и Карен пришлось взять инициативу в свои руки, чтобы не сорвать распланированный ею график. И поэтому, не сомневаясь в утвердительном ответе, она напрямую спросила Дэниела, любит ли он ее. А Дэниел взял и заявил, что она ему очень симпатична.

На что Карен сказала, что ей приятно это слышать, но любит ли он ее?

Дэниел сказал, что с ней очень интересно и что она очень красивая.

Карен сказала, что она и сама об этом знает, но любит ли он ее?

— Кто знает, что такое любовь? — увильнул Дэниел, явно теряя терпение.

— Отвечай мне: да или нет, — потребовала Карен. — ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ?

— Боюсь, моим ответом будет «нет», — сказал Дэниел.

За чем последовало крушение надежд, яростная ссора, кража бутылки дорогого бренди, вызов такси, пожелание Карен, чтобы Дэниел горел в аду, ее отъезд из квартиры Дэниела и прибытие в нашу квартиру.

— Негодяй, — всхлипывала Карен.

Махмуд, Карим, Павел и еще один официант, называвший себя Майклом, сочувственно кивали. Они ловили каждое слово Карен. Павел чуть не плакал.

Карен одним махом осушила бокал белого вина (правда, немного пролилось на подбородок) и наполнила его снова.

— Ще бтлку, — крикнула она собравшимся вокруг нас официантам, взмахнув пустой бутылкой.

Мы с Шарлоттой обменялись взглядом, говорившим: «Она уже выпила достаточно», но ни одна из нас не посмела сказать этого вслух.

Карим принес еще вина и, ставя бутылку на стол, проговорил:

— Это за счет заведения. Примите наши соболезнования.

В конце концов и я, и Шарлотта тоже опьянели: мы хотели помешать Карен напиться еще сильнее и поэтому старались сами пить как можно больше, чтобы ей досталось меньше. Но это не помогло: только пустела одна бутылка, тут же появлялась следующая.

И мое настроение стало потихоньку подниматься.

Карен совсем запьянела. Она пыталась зажечь сигарету не с того конца, запачкала оба рукава соусом и опрокинула стакан воды в мои овощи, буркнув в качестве оправдания: «Все равно на вид они совершенно несъедобные».

А потом, к моему полному ужасу, она медленно уронила голову в тарелку с курицей тикка масалас.

— Скорее, Шарлотта, — запаниковала я. — Подними ее, она захлебнется.

Шарлотта за волосы выдернула Карен из тарелки. Карен обратила пьяный бессмысленный взгляд на Шарлотту.

— Какого черта ты делаешь? — спросила Карен. С ее лба стекал соус, в волосах застряли рисовые зерна.

— Карен, у тебя был обморок, — выпалила я. — Ты только что упала лицом в тарелку. Думаю, нам пора домой.

— Отвали, — еле ворочая языком, сказала Карен. — Это никакой не обморок. Просто я уронила сигарету на пол. И нагнулась, чтобы поднять ее с пола.

— А-а, — протянула я с облегчением и в то же время смущенно.

— Уж не думаешь ли ты, что я не умею пить, а? — грозно спросила она меня, а потом подозвала Махмуда. — Иди сюда. Скажи, я тебе нравлюсь? Ну, говори!

— Очень нравитесь, — от всего сердца подтвердил Махмуд, думая, что наконец-то ему улыбнулось счастье.

— Само собой, — хмыкнула Карен. — А ты мне — нет.