Люси

В конце концов Кларк убедил полковника выдать ему письменное разрешение на выезд. Он вернулся в Кению и в течение нескольких недель разъезжал по этой стране и по южному Судану, осматривая местность в одной из самых пустынных областей земного шара. Большую часть времени он провел в одиночестве. У него был с собой запас пищи, воды и топлива, он ехал в ту сторону, куда ему хотелось. Так он перемещался по огромным территориям, безмолвие которых как бы возвращало его в далекое прошлое. Кларк вспоминает об этом путешествии как об одном из самых впечатляющих событий в его жизни. Возле суданской границы он обнаружил несколько стоянок с раннепалеолитическими орудиями, но он мечтал о находках, которые сулил район Омо, и потому вновь отправился к полковнику.

На этот раз полковник оказался более покладистым. Хотя из Аддис-Абебы еще не было никаких указаний, он пошел на уступки и «в виде исключения» разрешил заняться осмотром местности, но только поблизости от пограничного поста и в сопровождении капитана и сержанта, которые должны были следить, чтобы Кларк не делал ничего предосудительного.

Во время первой же прогулки Кларк наткнулся на торчавший из земли череп слона. Он сфотографировал его и вечером доложил о своей находке полковнику, который, вытащив из ящика письменного стола бутылку виски, пригласил Кларка выпить по глоточку. Полковник прекрасно говорил по-английски и, очевидно, истосковался по собеседнику. После нескольких застольных бесед Кларку было позволено расширить поле деятельности. Дело кончилось тем, что он мог ездить куда ему вздумается.

Отложения в долине Омо поразили Кларка Хоуэлла. Он никак не думал, что столкнется с такой сложной стратиграфией. Около тридцати лет назад в этом месте побывал французский палеонтолог Камил Арамбур, который собрал здесь коллекцию окаменелостей, а позже опубликовал претенциозную монографию, охарактеризовав в ней геологическую историю Омо как очень простую и одномоментную. По мнению Кларка, геологическая структура Омо была отнюдь не проста. Она показалась ему невероятно сложной — тут было множество слоев, иногда очень толстых, относящихся, по-видимому, к огромным промежуткам времени.

Кларк сделал кое-какие записи, отснял несколько пленок и собрал небольшую коллекцию ископаемых костей, которую он, уезжая, оставил полковнику с просьбой переправить ее в Аддис-Абебу, а затем в Соединенные Штаты. С тех пор он никогда ее не видел.

— Неужели вам не жаль вашей коллекции? — спросили его однажды.

— Ничуть. Там были только млекопитающие и ни одного гоминида. А сейчас у нас больше 45 тысяч остатков млекопитающих, найденных в Омо. Так что потерю тех немногих можно пережить.

Хоуэлл сообщил Лики, что он обнаружил в ущелье Омо превосходную стратиграфию и множество слоев с окаменелостями. Лики пригласил его на обед — тот самый, в конце которого показал «на десерт» череп зинджа. В следующем году с помощью калий-аргонового метода были получены первые датировки для Олдувайского ущелья, а начало плейстоцена было отодвинуто назад к периоду около двух миллионов лет до нашего времени. Это означало, что некоторые из слоев, увиденных Кларком в Омо, вероятно, должны быть датированы тремя миллионами лет, т. е. плиоценом.

Сгорая от нетерпения вернуться в Омо, Кларк Хоуэлл был, однако, вынужден заниматься другими делами, в первую очередь раскопками стоянки в Испании, где жили охотившиеся на слонов группы Homo erectus. Кроме того, снарядить экспедицию в Эфиопию в то время было попросту невозможно. Слово «Омо» не упоминалось вплоть до 1965 года, когда Лики приехал в США и заговорил на эту тему с Кларком.

— Это должна быть международная экспедиция, — сказал Лики.

— Что это значит? — спросил Кларк.

— То, что мы пригласим французов. Ведь они там уже были. Кроме того, я бы хотел, чтобы мы тоже приняли участие в экспедиции.

Кларк решил, что говоря «мы», Лики имеет в виду одного себя. «Это было бы чудесно», — заметил он.

— Похоже, что так оно и будет, — продолжал Лики. — Подождите немного, и я сообщу вам, как идут дела. Вы сможете поехать?

— Ну конечно.

— Это наверняка?

— Разумеется.

Вскоре после этого разговора император Эфиопии Хайле Селассие нанес официальный визит президенту Кении Джомо Кениата. Рассказать гостю об ископаемых сокровищах Кении и Танзании было поручено Лики.

— Почему же в моей стране нет окаменелостей? — спросил император.

— Они у вас есть, — ответил Лики.

— Можно ли их найти?

— Это очень просто, Ваше величество. Я знаком с молодым человеком, который знает, где их искать. Проблема состоит в том, чтобы получить разрешение на организацию экспедиции.

Селассие замахал руками: «Завтра же я распоряжусь об этом».

Через несколько недель Кларк получил телеграмму от Лики: «Омо в порядке скоро увидимся».

* * *