Люся, которая всех бесила (СИ)

— Повиси, — велел Великий Морж, и в трубке заиграла заунывная мелодия.

Виктор Дмитриевич закатил глаза:

— Вы же не собираетесь обзванивать больницы и морги? Паша взрослый человек…

— Паша взрослый человек, — отчеканила Люся, до крайности взбешенная, — на которого было совершено покушение. Убирайтесь отсюда, что вы вообще делаете в моей квартире?

— Как это — покушение? — тут, кажется, Ветрова-папу наконец проняло. — С какой стати кому-то покушаться на него?

— Вы как будто не помните, где работает ваш сын.

— Трясовица не была случайностью?

Тут мелодия прервалась, и к разговору вернулся Великий Морж.

— У видовиков операция, — сказал он, — по делу навей. Видимо, Ветрова так резко выдернули, что он не успел никого предупредить. Не нервничай, дежурный заверил меня, что все в штатном режиме, они давно вели подозреваемого.

— А, — не то чтобы Люсю это сразу успокоило, но хотя бы руки перестали трястись. — Спасибо большое. А то тут еще Виктор Дмитриевич, тоже волнуется.

— Где это «тут»? — резко спросил Великий Морж.

— Прямо в моей квартире.

— Гони его прочь, — велел он и повесил трубку.

— Пашу вызвали на работу, — сказала Люся Ветрову-папе. — Так что езжайте домой.

— И не подумаю, — заявил тот, нагло улыбаясь. — У меня коньяк с собой. Выпьем, Людмила Николаевна?

— Да не буду я с вами пить, — отказалась она недружелюбно.

— Мы с вами плохо начали, — и он, потеснив ее плечом, прошел на кухню прямо в обуви. — Но, наверное, следует дать нашим отношениям еще один шанс. В конце концов, вы живете с моим сыном, это же хоть что-то да значит.

Люся, обхватив плечи руками, молча следила за тем, как он хлопает дверцами кухонных шкафов в поисках бокалов.

— Паша тяжелый человек, — разглагольствовал он, — с ерепенистым характером. Но за те деньги, которые есть у нашей семьи, можно и потерпеть, верно? Ваша амбициозность, Людмила Николаевна, не перестает меня восхищать.

Виктор Дмитриевич наконец нашел бокалы и разлил в них коньяк.

— Ну же, — он сделал приглашающий жест, — прошу вас, моя дорогая.

— Олег Степанович Китаев, — произнесла Люся спокойно, — велел вас гнать прочь. Я ему сейчас звонила.

— Кому? — глухо переспросил Виктор Дмитриевич, он по-бычьи наклонил голову, и в его позе появилась неясная угроза. — Что вас связывает с Китаевым?

— Многолетнее сотрудничество.

— Ах вот как. Это все объясняет.

Виктор Дмитриевич залпом, как водку, выпил коньяк из одного бокала и сразу из другого. Тут же разлил снова.

— Я-то все думал, с чего у такой сопливой студентки появилась видеозапись с Пашкиного ДТП. А с того же, с чего Горелов так оборзел, что судиться со мной вздумал! Случайности не случайны, да? А вы молодец, Людмила Николаевна, умеете заводить полезные связи и ложиться под кого надо.

— Интересно вы налаживаете отношения, — усмехнулась Люся.

— Китаев служил с моим отцом, — в его голосе зазвучали отвращение и ненависть, — вечно заглядывал ему в рот. А потом убил его. Найдите себе покровителя получше, милая моя.

— А я думала, — проговорила Люся, которая потеряла всякую осторожность от его высокомерия, — что ваш отец умер от стыда. Когда узнал, как сильно вы облажались.

Она понятия не имела — как. Дело было явно не в махинациях с тендерами.

Но попала куда-то в очень больную точку, потому что Виктор Дмитриевич вдруг двинулся на нее, белки его глаз налились кровью, а лицо, наоборот, побелело от бешенства.

Мамочки, да не придушил бы он ее ненароком, запоздало перепугалась Люся, отступая к входной двери.

Как жаль, что домовики могли защищать дом только тогда, когда находились внутри, а не за стенкой.

Помощь ей сейчас явно не помешала бы.

Но Нина Петровна, скорее всего, безмятежно смотрит очередной сериал и понятия не имеет, что тут происходит.

Заорать разве что погромче?

В дверь длинно, уверенно позвонили.

Виктор Дмитриевич остановился.

Люся, слишком перетрусившая, чтобы поворачиваться к нему спиной, не глядя нащупала замок и отодвинула собачку.

— Людмила Николаевна, — мужской вежливый голос, — нас Олег Степанович прислал. У вас тут все в порядке?

Эфэсбэшники, дежурившие у нее в паркинге.

Ее личная, мать твою, охрана.

Подавитесь, Виктор Дмитриевич.

— Проводите, пожалуйста, моего гостя, — попросила она, от облегчения едва не разревевшись, — он уже уходит.

У Ветрова-старшего задергалась жилка над глазом. Он сделал еще шаг вперед и остановился так близко, что Люся ощутила запах перегара на своем лице.

— Веди себя хорошо, девочка, — негромко сказал он, — тише воды ниже травы. Китаев ведь тоже не панацея.

И ушел, насвистывая.

Люся суматошно закрыла за ними дверь, привалилась к стене.

Ее колотило.

Чего именно она так испугалась?

Ну не убил бы он ее в самом деле! И вряд ли позволил бы себе распустить руки.

Это как-то… совсем уже перебор.

Однако она нутром ощутила опасность — вполне себе настоящую, а не выдуманную.

Как будто в лицо ей смотрело дуло пистолета.

— Черт знает что, — пролепетала Люся, метнулась на кухню, вылила коньяк в раковину, бросила бутылку в мусорку. Ей не хотелось, чтобы в квартире остались хоть какие-то следы Ветрова-старшего.

Он казался ей омерзительным.

Вымыла и убрала бокалы.