Люся

На новогодние праздники в доме на удивление тихо. Папа работает в ночную смену, так что выпить не получится. Мама распределяет дела на всех: одна убирается, вторая готовит салаты, Люся на подхвате, коту – веником по шерстяной заднице. Все складывается замечательно. Мама сейчас не серая, а сестрам ссориться некогда, поэтому Люся чувствует себя вполне спокойно.

На третий или четвертый праздничный день, когда режим дня полностью исковеркан, все просыпаются к обеду и доедают новогодние манты и салаты, в доме становится как-то тоскливо. Будто густой бледный туман окутывает голову, хочется встряхнуться, взбодриться, умыться холодной водой.

– А давайте гадать? – предложила Лариса. – Сейчас как раз святки. Мам, знаешь какие-нибудь гадания?

– Когда я была девицей, мы на святки в баню ходили, чтобы на женихов гадать. Валенки за дверь кидали и ждали, кто же их принесет. Когда кто-то придет с валенком, надо спросить его имя. Такое же имя и у будущего жениха.

– Ну, это как-то несерьезно. – Ксюша, поглаживая уснувшего у нее на руках кота, выглянула в окошко. У подъезда терлась «дружелюбная» группа маргинального вида.

– Да и куда мы кидать будем с пятого этажа? – спросила Лариса. – Мы ж их потом не соберем, утащат.

– А если валенок женщина принесет, то как узнать имя жениха? – совсем уж глупый вопрос задала Люся. – А если вообще никто не принесет?

– Тебе-то какие женихи? – рассмеялась Лариса.

– Есть и другие гадания. Но уж больно страшные. – мама поежилась. – Один раз девчонки построили коридор из зеркал.

– И что? – у сестер загорелись глаза.

– А вот что. Кто решался погадать, те в зеркальных коридорах ничего не видели. Только одна видела, Нинка. Сначала все шло, как обычно. Она села перед зеркалами, молча вглядываясь в коридоры. Мы сидели возле нее, стараясь не мешать. В какой-то момент стало понятно, что сидим мы очень долго. Обычно к этому времени все уже сдавались. Но Нинка все сидит и сидит неподвижно. Я заметила, что она даже не моргает, и, кажется, что грудь ее не движется от вдохов и выдохов.

– Нина. – осторожно позвала я, но она не ответила. Мы с девочками стали переглядываться. У меня по коже побежали мурашки. Всем стало как-то не по себе. Странное такое ощущение, будто в темном углу под самым потолком кто-то сидит, сверля тебя хищным взглядом. Самое коварное, что он тебя видит, а ты его нет. Я снова позвала подругу по имени, но она не обернулась. Тогда Аня решительно встала и подошла к Нине, чтобы «разбудить» ее.

–Ниночка, ты что, заснула? – спросила Аня, подходя к подруге. Она потрепала ее по плечу и мельком глянула в зеркала. Огромный косматый красный зверь гипнотизировал Нину взглядом. Аня дико закричала, когда поняла, что зверь заметил ее. Он перевел на нее взгляд, полный ненависти. Она почувствовала, что он схватил ее за руки и принялся с нечеловеческой силой затягивать в бесконечные зеркальные коридоры. Еще одна девчонка уловила это странное движение и, спохватившись, резко оттолкнула обеих подруг от зеркал. Я кинула на зеркало платок, в котором куталась. Не знаю почему, но я точно знала, что надо так сделать.

– Ух ты! – восхитилась Ксюша и радостно захлопала в ладоши. – Давайте строить коридор.

– А ты? – спросила Лариса у мамы. – Ты-то видела там что-нибудь?

– Нет, я даже пробовать не стала.

– А как он ее тащил, если она тут, а он в зеркале? – опять невпопад спросила Люся.

– Не знаю. – мама пожала плечами. – Мы тогда так перепугались, что нам не до размышлений было.

– Ну, что, попробуем? – не унималась Ксюша.

– Нет уж. – отрезала мама.

– Можно еще попробовать духов вызывать. – Лариса обвела тарелку на листке и по линейке расчертила получившийся круг на тонкие отсеки для букв и цифр. Внизу слева она подписала «да», справа – «нет».

– Кого будем вызывать? – честь держать нитку с иголкой отдали маме.

– А кого можно? – спросила Лариса.

– Пушкина. Говорят, он ужасный матерщинник. – довольно улыбнулась Ксюша.

– Заматеришься тут, если тебя без конца какие-то дурехи вызывают. – оправдала Пушкина мама.

– А можно чертика. – предложила Ксюша. – Мы в школе чертика вызывали.

– Понятно, чем вы в школе занимаетесь. – мама строго взглянула на Ксюшу. – Нет, таких – не будем, мало ли что. Можно – кого-нибудь из умерших родственников. Вот, например, тетку мою. Тетя Тамара добрая была женщина.

Все согласились. Люся не знала никакую тетю Тамару, но раз мама говорит, что это была добрая женщина, значит так и есть. Она нарисовала в воображении пухленькую невысокую женщину с улыбающимся лицом и пушистыми химическими кудряшками, как у мамы. Мама поставила кончик иголки в середину гадального круга.

– Вызываю тетю Тамару. – каким-то странным голосом заговорила мама. По коже побежали мурашки. – Вызываю тетю Тамару. Ты здесь? Да? Нет?

Нитка начала задорно крутиться и вдруг остановилась, четко указывая на слово «да».

– Ух! – воскликнули сестры. Никто не ожидал, что кто-то выйдет на связь.

– Здравствуй, Тамара! – сказала мама. – Это ты?

– З-д-р, – мама начала собирать буквы, на которые указывает иголка, – а-вствуй. Н-а-та.

Мама еле заметно переглянулась с Ларисой.