Люськин ломаный английский

— Нет, Заяц, именно ты все это время держал нас вместе. Моим единственным вкладом было ощущение, что ты у меня есть. Что ты — просто привесок, когда на самом деле, даже физически, что удивительно, мы были рождены как команда. Я просто хочу, чтобы ты знал…

— Нет. — Зайка наклонил голову, по щеке стекла слеза. — Не надо.

— Нет, нет, Заяц, я…

— Нет, нет.

— Нет.

Пара стояла, окруженная дымкой своего дыхания, головы опущены, руки висят по бокам. Снаружи залаяла лиса. В отдалении, словно павлин, заорала сирена. Близнецы стояли молча.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал Зайка, глядя Блэру в глаза. — Нянечка дала мне это перед нашим отъездом. У меня, блядь, духу не хватило показать тебе это раньше. Я так боялся тебя потерять. Прости, друг. Я принес его сюда, на случай, если сегодня ты обретешь свою независимость, как ты и хотел. На случай, если это наши последние минуты вместе.

Глаза Блэра наполнились слезами.

— Не надо, друг. — Дрожащая рука Зайки полезла во внутренний карман пиджака. Он вытащил сложенный листок линованной бумаги.

Блэр развернул его и прочитал:

«Капистрано»

Саннимид Клоуз, 41,

Солихалл,

Вест Мидлэндс

Сынок!

Надеюсь, ты жив-здоров и дела идут отлично. Мы с твоей мамой тоже в порядке, так сказать. Возможно, пройдет какое-то время, прежде чем ты сможешь полностью понять это письмо, но мне все же очень важно его написать. Потому что, хотя об этом много не говорят, я не хочу бессмысленно нагнетать страсти. Я просто хотел, чтобы ты знал, что ты не одинок в своем разочаровании от того, как обернулась ситуация. Твоему состоянию было уделено много внимания, и это справедливо, поскольку тебе придется нести самые прямые физические последствия всего этого. Но мне кажется честным сказать, что мы с мамой страдаем не меньше тебя, а возможно, даже и больше. Когда мы решили создать нашу маленькую семью, мы ни в одном страшном сне не могли себе представить кошмара, который на нас свалится. Мы потеряли своих друзей, положение на нашей улице, самоуважение и, почему я, собственно, пишу это грустное, но необходимое письмо, уважение и любовь друг к другу. Мне очень жаль, но я должен сказать, что твоя мама медленно отдаляется от меня, хотя мы не нарушаем общественных приличий и поддерживаем добрые взаимоотношения.

Пожалуйста, не думай, что это твоя вина. Нет, никто тебя не обвиняет. Я никогда не думал, что ты «чудовище», как говорили люди, или что-то вроде «безвинной жертвы обстоятельств, которые превыше нас». Все вокруг, включая, я уверен, Николсов из соседнего дома (даже после гадостей, которые мы выслушали от них через Стэна и Маргарет раньше), тоже так думают; что это просто ужасная ошибка природы, своего рода кошмар, от которого мы никогда не проснемся.