Лютая охота

Спустя два месяца все повторилось: он оказался замешан в очень грязной истории. На этот раз влип серьезно. Вот тут-то все и осложняется: и для него, и для нас…

Он снова выдержал театральную паузу. Сервас отметил про себя, что этими приемчиками ярмарочного фокусника шефу удалось привлечь внимание.

– Не успел Муса вернуться в лицей, как одна девушка обвинила его в изнасиловании…

Окружной комиссар закатал рукава на волосатых руках.

– Дело действительно очень серьезное и грязное: девушка была несовершеннолетней. Ее раздели и изнасиловали в автомобиле по меньшей мере двадцать подонков. Он был единственным из всех, кого она опознала: незадолго до события они встречались. Девушка объяснила, что в тот день он назначил ей свидание, которое оказалось ловушкой. Парень громко заявлял, что невиновен. Но на этот раз его подвергли судебному следствию и взяли под стражу. На заседании трибунала его адвокаты делали все, чтобы дискредитировать свидетельство девушки и запачкать ее репутацию. Они заявляли, что она – девица легкого поведения, на все соглашалась и вообще была под наркотиком. По их словам, девчонка была – палец в рот не клади, могла за себя постоять. Но следы на теле, вагинальные и анальные повреждения, произведенные предметом, который медики не идентифицировали и не установили, говорили не в пользу такой версии. Муса Сарр, единственный из насильников, кого опознала девушка, продолжал настаивать на своей невиновности и отказался выдать сообщников. Его закрыли на восемь лет, что является минимальным сроком за изнасилование. Если умело повести дело о сокращении срока, он мог надеяться выйти через четыре года. Четыре года в тюрьме в его возрасте – не подарок… Но нашему юному Мусе чертовски повезло. О да…

Шабрийяк умел обставлять такие эффекты. Все сидящие вокруг стола не сводили глаз с его губ. И было видно, что окружному комиссару это очень нравится.

– Почти сразу после водворения в тюрьму его выпустили на свободу по решению председателя следственной палаты, после того как адвокаты представили срочное решение суда об освобождении.

Вокруг стола снова раздался шумок. Сервас помнил эту историю: прошлой весной в руководстве апелляционного суда, в чьи задачи входило контролировать работу тулузских следователей, сменился начальник. И новая председательша сразу же всех поразила, начав одного за другим выпускать всех, кто проходил судебное следствие по тяжким делам. Объединение адвокатов Тулузы – тех, кто подавал жалобы на излишнюю суровость судей по делам освобождения и заключения, – такая неожиданная и внезапная судебная либеральность очень обрадовала. Следователи решили, что на улицу проходимцев пришел праздник и такая смена власти сулит трудные времена городским следственным службам.

– Сарра выпустили не потому, что доказательства были слишком легковесны, и не потому, что его вина вовсе не была доказана. Нет, нет…

На этот раз Сервас почувствовал, что аудиторией овладевают нетерпение и раздражение.

– Нет, это случилось из-за нарушения процедуры: следственный судья забыл предупредить попечителя Мусы, в данном случае его старшего брата, в ходе судебного следствия.

Шеф закончил свою речь, и зал взорвался. Начался галдеж, крики. Сервас покачал головой. Попечительство было мерой юридической защиты, облегченным видом опекунства, при котором попечитель давал советы своему подопечному и контролировал его – поскольку тот считался неспособным брать ответственность на себя – в тех случаях, когда его действия влекли за собой серьезные последствия, например, в случае общения с судебными инстанциями. На бытовом же уровне подопечный был абсолютно свободен в своих поступках.

– А теперь он мертв, после того как его травили, как дикого зверя, в Арьежском лесу, и у него на груди выжжено слово ПРАВОСУДИЕ, – резко бросил окружной комиссар. – Как думаете, к чему я клоню?

Сжатые кулаки на столе, руки напряжены… Шабрийяк наклонился вперед:

– Словно кто-то совершил то самое правосудие, которого парень избежал… И если мы в ближайшее время не найдем виновного, кого обвинят в его убийстве?

– Родителей той девушки? – предположил кто-то.

– Совершенно верно. И как, по-вашему, кого еще? Не будем забывать, что, если информационные каналы и соцсети вцепятся в эту историю, она раздуется, как лягушка, которая захотела стать больше вола. Понимаете, что за дерьмо?

– Понимаем, – мрачно подтвердила Самира.

– Майор, – обратился к Сервасу окружной комиссар, довольный этой маленькой репризой, – не поделитесь ли с нами результатами вскрытия?

– Охотничья луна, – произнес Мартен.

– Что?

– Первое, что сказала доктор Фатия Джеллали: это все охотничья луна.