Лютер: Первый из падших

— Сенешаль Корсвейн. Может, меня и заставили вернуться на Калибан, но я не припоминаю, чтобы меня лишили титула, — огрызнулся я, и это сразу же изменило тональность разговора.

— Прошу прощения, сар Лютер, — ответил Корсвейн, еще больше сбитый с толку из-за того, что нарушил приличия. — Я был застигнут врасплох, оттого и позабыл про манеры.

Я попытался вспомнить все, что мог, о Корсвейне: кое-что об этом легионере, ставшем фактическим командиром легиона в отсутствие Льва, мне рассказывали Белат, Гриффейн и другие. Дисциплинированный, исполнительный и неукоснительно следующий последнему приказу Льва: атаковать врага везде, где только можно. Важно было сохранить инициативу за собой, чтобы неудобных вопросов больше не возникало.

— Я очень рад видеть вас так скоро после инцидента с Гвардией Смерти, — начал я. Лучше всего было мне первым заговорить о происшедшем, чтобы он не заподозрил лицемерия: если я так стремлюсь поднять эту тему, значит, мне нечего скрывать.

— Вы подтверждаете, что здесь была Гвардия Смерти? — спросил Корсвейн.

Его слова вызвали у меня легкий трепет восторга. «Была» в прошедшем времени; он уже предположил, что Каласа и его кораблей здесь больше нет! Из-за этого моя уверенность переросла в самоуверенность, а язык перестал подчиняться мозгу.

— Я был бы счастлив послать вам наши результаты сканирования их флота — он был в весьма плохом состоянии, сар Корсвейн, — с энтузиазмом предложил я, прокляв себя, как только последние слова слетели с моих губ. Я попытался как можно быстрее сменить тему. — Хотя я не хотел бы задерживать вас здесь дольше, чем это необходимо.

— Задерживать? — ахнул Корсвейн. — Нет, сар Лютер, напротив, мы готовы провести здесь немного времени, если ваши лихтеры готовы доставить нам припасы во внешнюю систему!

На этих словах мои опасения переросли в серьезную тревогу: с каждой минутой флот Корсвейна прибывал в систему, а вероятность того, что Гвардию Смерти обнаружат, росла. Тем не менее, я не мог ничего возразить, не вызывая подозрений.

— Конечно, — ответил я сенешалю. — Корабли уже в пути.

— Отлично, — подтвердил Корсвейн. Я думал, что он собирается прервать связь, но он этого не сделал. Через несколько секунд он продолжил: — Немало воды утекло, сар Лютер. Наверняка вы не откажетесь навестить меня на борту «Нисходящего гнева». Нам нужно многое обсудить!

Я обдумывал, как бы повежливее отказаться от приглашения, но выражение лица Корсвейна стало жестче, и он наклонился ближе к объективу своего видеотранслятора.

— Например, сар Лютер, я очень хочу услышать, почему вы находитесь в Зарамунде, а не на Калибане, как было приказано, — строго сказал он.

Я почувствовал себя так, словно получил пощечину. Он обращался ко мне, не обвиняя, но, безусловно, как к подчиненному. Первой моей мыслью было, что Корсвейн слишком зазнался в ранге паладина, но я ошибался. Тогда я понял, что Корсвейна повысили в звании. Я больше не был вторым в Легионе.

Гвардия Смерти сейчас ничем не могла помочь, дремлющая и беззащитная, поэтому я должен был затягивать представление как можно дольше.

— С удовольствием, сар Корсвейн, — ответил я.

Чтобы встретиться с Корсвейном, я отправился на борту «Верного Слуги» к его флоту вместе с кораблями, перевозящими провиант. Астелян и лорд Сайфер постоянно пытались обсудить со мной этот ход, но я не дал им аудиенции. Мне было не до их политических игрищ. Однако от еще одного человека я отмахнуться не смог.

Тифон настоял на том, чтобы присутствовать на борту во время нашего спектакля, отправив Виосса обратно на «Терминус Эст». О его присутствии знал только я: он прятался в моих покоях. Я не сомневался — пойди что-то не так, Калас Тифон сделает все, чтобы я поплатился первым, и он ясно дал понять, что у него есть особые соглашения с высшими силами, которые исполнят волю первого капитана даже после его смерти.

Это было так позорно — снова стать второстепенным игроком, с которым обращались, как с ничтожеством. Воины, которые должны считать меня равным себе, не считали так только потому, что я не был так же хирургически изменен, как они. Их физическое превосходство автоматически порождало у них совершенно незаслуженную уверенность в моральном и интеллектуальном превосходстве. Именно это неравенство отчасти заставило меня восстановить баланс сил с помощью варпа.

— Прислушайся к моему предупреждению, Лютер, — прорычал мне Калас, когда я передал ему, что мне необходимо встретиться с Корсвейном лично. — В этом мире или в другом, я отомщу за себя любому, кто нарушит клятву братства. Я становлюсь чем-то гораздо большим, чем то, что ты видишь, и ты, возможно, тоже сможешь воспользоваться этим могуществом.