Лютица (СИ)

— да? Это очень интересно. Стефа не пускай её гулять к мальчишкам на улицу, а то она насмотрится как они там луками своими и стрелами гуляют, потом ей дурные сны снятся! — гневно попросил Живко.

— хорошо, как скажешь. Я вообще не знаю, где она могла увидеть такое. — сказала жена, присев за стол и ждала когда муж начнёт есть.

— Рада тебя покормить или ты сама? — он заглянул ей в глаза, улыбаясь.

— папа! Я взослая!! — смеясь, сказала девочка. — Не надо мне помогать!

— ох ты моя взрослая! Ну садись! Я подушку принесу, а то ты до стола не достанешь.

Живко вышел за подушкой, примостил её, и они прочитав молитву сели есть. На этом ранний период можно закончить. Девочка росла радостная и весёлая, больше похожая на отца, нежели на мать. Отец Живко постоянно работал лекарем и помогал всем вокруг, чаще бесплатно, нежели за деньги. Стефка его хоть и бранила за это, но сильно не давила. В целом они жили не бедно. И уже даже подумывали завести второго ребёнка. Хоть Живко и безумно любил свою дочь, всё же в глубине души он еще хотел сына, чтобы научить его лечить людей, передать свои знания. Девочка тоже могла стать лекарем, но такое было не в моде и не в обычаях тех времён. Но, все эти прекрасные мечты превратились в грёзы. Через три месяца начался кошмар, который изменил и разрушил многие семьи, включая семью Христовых. В тот злосчастный день пришли солдаты в деревню и постучали в двери их дома. Живко вышел, как обычно готовый всем помочь.

— это вы Живко Христов? — спросил грубый солдафон, с ужасно грязной головой.

— верно, а что вы хотели?

— государи из рода Асеней Иван и Пётр созывают всех истинных болгар на восстание и восстановление государства, которые у всех нас отняла Византийская империя. Вы же лекарь, как поговаривают здешние языки?

— всё верно. — спокойно ответил рыжеволосый мужчина с кошачьими глазами, которые на солнце, сейчас были светло голубыми.

В этот момент вышла Стефка, которая заподозрила неладное. Слухи о мобилизации мужчин доходили до всех деревень, и их была не исключением.

— по приказу государственных сил вас призывают быть боевым медиком. Сейчас очень много раненых, и ваша помощь государству будет бесценна. — протараторил второй солдат.

— он никуда не пойдёт! Он же врач, а не солдат! Идите дальше! — закричала Стефка, понимая к чему идёт.

— женщина, вы не в силах этого изменить. Мы советуем вашему мужу добровольно, и без сопротивления проследовать за нами. Тем более ваш муж будет получать жалование, которое будут приносить вам государственные рабочие. — объяснил третий мужик, который был одет в мантию. Это был точно не солдат, а обычный вербовщик, заманивающий других людей на войну разными методами.

— я его не пущу, отстаньте от нас! У нас есть ребёнок! Кто о нём позаботиться? — начала плакать женщина, чувствуя неизбежность будущего.

Живко повернулся к жене и нежно обнял её. Он вытер её слёзы, и потом сказал:

— вы же понимаете, что мы не в силах этого изменить. Там я тоже буду полезен. Я буду добиваться, чтобы вам присылали деньги. Я думаю это не затянется на долго. Когда Болгария станет независимой, я вернусь домой. Совсем скоро, я вернусь и мы вместе будем смеяться, над этим расставанием. — горько улыбаясь, пытался ободрить жену Живко.

Но, она не ободрилась, она очень сильно зарыдала и сильно прижала мужа к себе. Стефка не хотела его никуда отпускать. Она не хотела, чтобы с ним что-то случилось, не хотела, чтобы их дочь росла без отца, и тем более не хотела, чтобы он где-то погиб по нелепой случайности!

— нет, Живко, нет, нет, я не могу без тебя остаться. Как же наша дочь? Как же я буду жить без тебя? — рыдая, говорила Стефка, всё также держа мужа.

— позвольте забрать инструменты. — сказал мужчина солдатам.

— это не обязательно. В нашем лазарете вам дадут всё необходимое.

— хорошо. — печально сказал Живко. — Тогда последнее. Мне нужно попрощаться с дочерью.

— ладно, давайте, только не задерживайтесь. — недовольно промолвил один из солдат.

Стефка продолжала умолять бесчувственных солдат, хотя это было абсолютно бесполезно. Живко подошел к дочери, которая играла в комнате сидя на полу.

— доченька, любимая. — он взял её на руки и сел на кровать. — Папа должен уехать ненадолго. Но вскоре я вернусь, и мы с тобой будем гулять каждый день!

— каздый день? Обессяес? — спросила девочка улыбаясь.

— когда вернусь… Обещаю. — заплакал Живко, глядя на любимую дочь.

***