Лютица (СИ)

— читать я умею, но я вам поверю на слово. Расскажите, ради чего вы меня привели сюда. — спокойно попросил Румен, заглаживая длинную бороду худыми руками.

— ну, дело вот как обстоит. Сейчас идёт война. Это вам и так хорошо известно. Армии Болгарии нужны смелые и умелые люди. Простых солдат у нас хватает в достатке. Не скажу, что и они нам не нужны, ведь скоро будет взятие двух самых крупных портовых городов на Понте. Поэтому повторюсь еще раз, будет много погибших, и мы нуждаемся в людях.

— но меня же все считают предателем. — коротко ответил Румен.

— так то, оно да. Но, вы Румен умный человек, мне ведомы подробности и о вашей службе при Византии и образовании. Вы знаете болгарский, латынь и греческий языки. А это мой дорогой — не мало. Такими знаниями в наши времена обладают лишь дипломаты. Поэтому царь желает видеть в строю полезных людей. Также вы хорошо осведомлены, как устроена Византийская армия и их строй. Все козыри у вас в руках мой друг! — улыбнулся Эмил.

— и что от меня требуется?

— в приказе царь определяет процедуру. Люди-пленные, которые были обвинены в предательстве, но не были казнены, так как их вина не была доказана, при этом пробыли в тюрьме срок в пять лет и не подвели идеалы своей страны, не признавая себя предателем, могут быть амнистированы. Таким образом, им даётся право присягнуть царю Калояну, и Иисусу Христу в верности и непогрешимости его идеалов на специально организованной процессии на глазах у народа. И после этого вы будете очищены, ваши грехи искуплены, и вы будете иметь возможность доказать свою состоятельность в рядах армии Болгарии. Что вы думаете об этом? — с интересом спросил Эмил, потирая подбородок.

У Румена были мысли о корыстности царя и подлости его стратегов, которые тянули воинов и солдат откуда только могли, лишь бы те занимались резнёй и расправой против Византии на их стороне, но не стал, естественно, об этом говорить. Сейчас он уже понимал, насколько сильно приблизился к свободе, пускай и в рядах армии, и надежда разыскать сына на свободе увеличивалась стократно.

— я согласен.

— папироску будете? — улыбнулся Эмил.

— не откажусь. Вы весьма учтивы, как вас зовут?

— ах моё имя ничего не значит. Но, мы с вами ещё свидимся и не раз, поэтому для вас просто Эмил, советник царя батюшки.

Румен взял папиросу, и закурил её от свечи. Тяжело выдохнув дым, он спросил:

— зачем я в рядах простой армии? Вы ведь хорошо знаете мои способности. Будучи простым солдатом, я мало пользы принесу.

— это есть частично правдой. Но, начинать всегда стоит с того, что сеет сомнения.

— что вы имеете в виду Эмил?

— почему вы сомневаетесь, что солдатом вы не принесёте пользу?

— потому что солдат умирает, убивая пару человек в лучшем случае на войне. А командир или полководец приводит к взятию городов.

— верно мой друг. К сожалению, ваша репутация не чиста. После клоунады с прощением грехов, вряд ли болгарские солдаты будут вам так просто верны. Для начала придётся порубить врагов вместе с ними. А дальше, вы будете повышены, если не погибнете. За это можете не сомневаться.

— спасибо за пояснения. — ответил Румен, докуривая папиросу.

— желаете что-нибудь ещё выяснить?

— когда?

— завтра будет церемония. Вот речь, которую вам нужно выучить, чтобы прочесть у алтаря, будто вы настоящий христианин и патриот свой страны.

Румен хотел съязвить, но сдержался. Он был слишком умён чтобы подавать признаки подозрения, когда свобода была так близка.

— хорошо, я всё скажу как здесь написано. — взяв листочек с текстом ответил Румен.

— вот и славно! И да… Я пришлю к вам брадобрея и прикажу поставить лампу в темнице, чтобы вы могли спокойно заучить текст.

— спасибо Эмил.

— не благодарите. Царю скажете спасибо. — улыбнувшись на прощание сказал Эмил. И вышел из камеры.

Министр дал распоряжение солдатам и покинул тюрьму, а стража была поставлена в известность, что это всё значило, и что должно произойти с узником в будущем.