Лютица (СИ)

— я не буду повторять Александр! — грозно сказал упитанный мужик, который выпятив пузо, пригрозил пальцем полководцу.

— хорошо. Пускай Бог хранит вашу душу. Я никогда не думал что вы…

— поздно думать. На том свете подумаем.

Они спустились со второго этажа ратуши, не теряя ни секунды. Константин оделся в тяжелую броню и взял копье. Он сел на боевого коня и затрубил в рог. Строй солдат на конях, что не боялись умереть, прискакали к мэру на клич. По улицам бегали люди с сумками и вещами, кто плакал, кто кричал, город был охваченный паникой и пожаром, который уже никто не тушил. Только галеры у моря давали надежду Константину, что он спасёт большинство людей из этого ада. В целом их было человек двести не больше. Пятитысячная армия разбежалась, только безумцы и истинно смелые воины остались возле мэра города.

— честные, праведные христиане и воины Византии. Я буду идти в бой против этого сатаны, что уничтожает наш город. Я не прошу вас меня поддержать, потому что все из вас знают какая судьба нас ждёт. Вы вправе отказаться и уйти. Но, если вы не сделали этого до нынешней секунды, значит вы лучшие из лучших.

Солдаты без шлемов смотрели на мера, и не ясно было, что в их головах. Они просто смотрели и слушали. Казалось, что они попросту лишены эмоций.

— я не планирую выиграть битву, я хочу убить того, кто дал приказ своей армии.

— это невозможно господин. — коротко возразил Александр. — Вам ни за что не пробиться к нему.

— а я и не собираюсь. — Дукас задумался, всматриваясь в голубое небо, потом сказал солдатам:

— Царь, возбудивший против себя ненависть и презрение своих подданных, и держащийся на престоле путём насилия и притеснения, грабежа и полнейшего разорения народа, должен был бы сойти с него и сложить с себя власть. Применением тиранического способа, он может быть удержит за собой имя царя, но наверное потеряет его дух и величие. Ведь величие царя состоит в том, чтобы править не нищими, а богатыми и счастливыми людьми… Утопать в роскоши среди народа стенающего и бедствующего значит охранять тюрьму, а не государство. Калоян ещё заплатит за содеянное, Бог тому свидетель. За мной! — затрубив в рог Константин поскакал к воротам скомандовав их открыть и не закрывать. Он понимал, что это было условием, прекращения огня. Петер Иванов стоял в первых рядах огромной необъятной шеренги воинов, рядом с ним стоял половецкий командир конницы и два командира ниже рангом. Солдаты уже начали скучать от безделия, но внезапно открывшиеся южные ворота оживили армию.

— смотрите, врата открыты, что то ненадолго их хватило! — засмеялся один из солдат в первом ряду.

— посмотрел бы я насколько тебя бы хватило, когда в твой дом прилетела эта глыба. — остудил смех солдата Иванов.

Через пять минут они увидели странную и нелепую картину. Впереди в блестящей броне скакал всадник без шлема, а за ним человек сто-двести конницы. Это было настолько нелепо и глупо насколько и представить сложно.

— что они делают? — спросил Тодор Григоров, вытаращив глаза, один из командиров.

— понятия не имею… Может хотят примкнуть к нам? — предположил второй командир.

Еще через минуту в двадцати метрах под прицелами сотен луков оказался Константин Дукас. Он громко закричал, обращаясь к огромной армии, которая по большей мере смеялась над этим представлением.

— кто ваш военачальник? Кто главный и отдал приказ на уничтожение города? — Дукас держал копье вверх, дотрагиваясь странным краем земли.

— я дал приказ. — выехал из первого ряда солдат Иванов.

— значит это ты, сатана, что прикидывается настоящим христианином? Одной рукой молится Иисусу Христу, а второй втыкает нож в его спину?

— я не обязан отвечать на твой лепет. Кто ты такой и какого чёрта здесь делаешь? Если ты приехал сообщить что город сдан, то мы подумаем оставить тебя в живых или нет. — спокойно сказал Иванов.

— нет, несчастный трус! Город будет сдан, только через мой труп! Но, прежде чем я умру, я вызываю тебя на поединок. Я Константин Дукас, честный христианин и мэр города Варны, которая всегда была и будет Византийской империей. Ты вправе отказаться если боишься, и тогда не только вся Византия будет знать какой трус управляет болгарским войском, но и все твои солдаты будут знать какое ты ничтожество!

Иванов понял, в какую ловушку попал. Такое оскорбление на глазах своих воинов и союзников было верхом дозволенного. Он никак не мог отказаться. Все, абсолютно все бы перестали его уважать, и он бы долго не продержался на должности главнокомандующего. А если бы он дал приказ убить какого-то толстого мэра, что вызвал его на поединок, то ещё больше запятнал свою честь. И хотя было бы разумнее всё же дать приказ расстрелять его лучникам, он всё же хотел восстановить свою честь, которую ему подпортил Эмил своим советом при царе, по сносу города.

— я принимаю твой вызов.

Толпа солдат заревела, поддерживая это решение, и опасения Иванова подтвердились. Солдаты жаждали крови, и если они её проливали, то ждали того же и от главнокомандующего.