Лютица (СИ)

День близился к вечеру. Я унывал от скуки ничегонеделания, а Радка почти целый день возилась вместе с Тамарой на кухне. Закончив ужин, мы спустились в наш подвал, где я хотел ещё раз поговорить с подругой, прежде чем мы уйдём из этого дома и отправимся к её родительскому, который был в четырёх часах ходьбы. Натирая кожей лезвие рапиры, я пересчитывал зазубрины образовавшиеся от предыдущих стычек. Эта зазубрины были как нож в сердце, ибо они портили идеальность этого оружия созданного моим другом. Я дал себе обещание, что схожу к кузнецу сразу как только будет возможность, чтобы восстановить целостность лезвия. Радка быстро спустилась и хлюпнулась на кровать от бессилия.

— что случилось?

— я устала… Тамара, как будто хотела наготовить на две жизни вперёд. — простонала девушка.

— она явно не рада тому, что мы уйдём.

— наверное, я не знаю. — поворачиваясь на бок ответила девушка.

— а вы как не передумали остаться ещё на пару дней?

— нет, я чувствую, что нам нужно уйти. Я спросила вскользь у Тамары, почему её мужа постоянно нет дома, и она сказала, что сама удивлена. Обычно он так подолгу не пропадает.

— может, вы зря волнуетесь? Хотя моя нога в порядке, не мешало бы ещё пару дней поваляться, но при аккуратной ходьбе я буду в норме.

— это хорошо слышать. Наконец я могу не беспокоиться о вашем здоровье! — улыбнулась Радка.

— вы уже решили, что будете делать дальше?

— честно, я не хочу об этом думать.

— почему? Это же ваш дом, там ваша мама.

— да, но я выбросила это всё с головы как страшный сон. Мне плохо от того, что я так поступаю, но я не могу ничего с собой сделать… Поймите Любко, я почти всю жизнь была как колосок среди пустого поля. Меня никто не любил и не ценил, никто не помогал и не защищал. А сейчас…

— что сейчас? — я повернулся и посмотрел на её голубые глаза.

— а сейчас всё изменилось.

— и что же поменялось?

— не заставляйте меня краснеть снова! — прикрывая лицо руками, сказала девушка.

— неужели так сложно сказать то, о чём думаете?

— да сложно! — улыбаясь, ответила она.

Я не стал дальше на неё давить, итак всё понимая без слов.

— тогда, давайте ляжем спать пораньше, чтобы покинуть это место быстрее.

— я не против… Тем более я устала так, что едва ноги волоку.

— ну, тогда я тушу свет.

Я бросил оружие под кровать, а сам прошел к тумбе, что стояла у левой стены и погасил пламя. Потом лёг на кровать, укрывшись тонким покрывалом. Так мы пролежали минут пять, и я думал, что вот-вот засну. Сквозь сонную дрёму я услышал её голос.

— Любко?

— ммм?

— вы спите?

— благодаря вам, уже нет…

— я хотела кое-что спросить, можно?

— спрашивайте

— вы не могли бы меня обнять? Так я буду чувствовать, что я не одна… Ну, если ты не хо…

— замолчите и идите сюда!

Она подвинулась и положила голову мне грудь. Обняв её она больше ничего не говорила — просто погрузилась в сон, а следом за ней и я, чувствуя запах её волос.

В эти прекрасные мгновенья для нас происходила та подстава, которую спланировал Феодор. На часах было девять вечера. Он как крыса по тоннелям мчался среди тёмных улиц Железино в направлении караула. Подойдя к трём солдатам, что курили у памятника в центре площади, он начал нервно расспрашивать:

— добрый вечер служивые, кто из вас главный? Кто ваш командир караула?

— а что надо дядя? — сплевывая, ответил один.

— это очень срочное дело, время в обрез, нужен ваш командир. Вы можете меня провести к нему?

— может для начала объяснишь чего тебе надо? — повторил агрессивно солдат.

— да оставь его в покое. На кой хер оно тебе нужно? Меньше знаешь, больше спишь, пускай Гришка разбирается сам. Я тебя проведу. Ты не бездомный случайно? Воняешь как прокисший бутыль браги…

— нет. Я честный гражданин, который пришел к вашему боссу с очень важными новостями.

— да неужели? — топая в сторону таверны, спросил солдат.

— так и есть.

— ну и хер с тобой. Только учти, если новости будут не такие важные, как ты говоришь, то тебя высекут кнутами. Поэтому не поздно передумать.

— нет солдат, за это сечь будут не меня точно…

Через десять минут они был у таверны, откуда вышел здоровый с пузом солдат, который был назначен главным в карауле, его небритая щетина и густые брови, придавали ему образ серьёзного человека, по крайней мере, так показалось Феодору.

— чего надо? — гавкнул Гришка.

— срочное дело. С глазу на глаз.

— да ты что? Ладно. Степан ты ему сказал…

— да, да я предупредил этого дурака, но он толдычит, что дело важное.

— хорошо иди к ребятам на пост. Я порешаю.

Солдат ушел. А Гришка сводя брови в грозную дугу спросил:

— выкладывай да поживее… У меня там шлюха стынет.

— хорошо, вы сегодня вывеску делали о убийце?

— и?

— я знаю, где он.

— и ты до сих пор живой получается?

— он не знает, о том что я знаю…

— и как же так получилось, что такого червя он ещё не пришиб? Он самого Никифора Гронова чуть головы не лишил, а ты бомжара говоришь, будто знаешь где он и целёхонькой? — не верил словам Феодора Гришка.

— я ручаюсь своей жизнью, что знаю где он.

— это слегка меня убеждает. Ладно, вонючка, давай поговорим более подробно.

— сперва, я хотел обсудить награду!!