Лютица (СИ)

Царица Анна-Анисия была “куманкатой” жительницей половецкого ханства. В западных регионах половцев называли “куманами”, поэтому ходит версия, что она была именно оттуда, хотя это не достоверная информация. Женщина была отдана в жены Калояну для скрепления союза болгарского рода Асеней и половцев. Имя Анна-Анисия была взято ею уже по прибытию в Болгарию. Христианское имя было необходимостью, несмотря на то, что она была и другой веры, и принадлежала другому народу. Настоящее же имя этой женщины умалчивается историками. Оно было либо забыто намеренно, либо его никто так и не узнал по желанию половецкого ханства.

Как часто бывает, когда женщину отдают в жены только исходя из политических соображений, это не приносит ей счастья и радости. В нашем случае все было также. Неся в душе чужую веру и обычаи, она вынуждена была склониться в культурное русло Болгарии с его христианскими настроями, которые половцы не особо почитали. Анна несла веру тенгрианство и чтила своих богов Небесного отца и матери Земли. Её не особо любили при дворе Калояна как чужестранку. Нрав женщины язычницы не воспринимали ни церковники, ни военные. Сам же Калоян использовал её как средство для продления рода — не более. Ни о какой любви и речи быть не могло. В свою очередь куманка Анна ненавидела Калояна. На это было много причин.

Царь после нервозного собрания с советниками прохлаждался в постели в обеденный час, и запивал горе вином. Калояну казалось, будто все его предали, и никому нельзя довериться. Ему хотелось на некоторое время покинуть политические проблемы и расслабиться. Валяясь на кровати в раздумьях о грядущих битвах и возможном конфликте с папой римским, который уже бросал ему угрозы на пиру в Тырново, его злоба продолжала нарастать. Вместо расслабления он все больше раздражался.

— он хочет чтобы я остановил войну… Да кто он такой? Я сам Калоян Грекобойца, великий царь из рода Асеней, никогда не склонюсь перед плешивым попом из Рима! — злобно причитал царь заплетающимся языком. — Ещё эти твари, которые крадут, возможно… Эмил прав… Нужно вздернуть парочку жадных рыл — показательно, чтобы все видели, чем чревато красть у великого государя! Иначе этому беспределу не будет ни конца, ни краю… Но, нужно ждать ещё целых два дня вестей от Эмила, он никогда просто так ничего не делает.

Калоян подорвался с кровати, которого осенила гениальнейшая мысль. И начал ходить взад вперед обдумывая, кого казнить. Он перебирал имена по памяти, и оказалось, что он бы половину двора казнил, у каждого были свои негативные стороны, которые раздражали царя, но он закрывал на них глаза довольно давно. Может, поэтому Эмил сказал, что всем я нравлюсь? Может я слишком мягок, с ними? Да сколько же это будет продолжаться! Винные пары начинали разгонять шестерёнки в мозгу. Он резко остановился, как молнией сраженный.

— где опять моя чёртова жена? Уже полдня прошло, а я её так и не видел! Нужно её срочно найти. Эта дикарка никак не поймет, что пока не начнет меня уважать и почитать, то ей жизни здесь не будет! Когда она уже будет выполнять свои супружеские обязанности!

Обычно царю было плевать на жену, и где она находится. Но, находясь в таком взведённом состоянии, он хаотично искал виновных, и тех, на ком можно выплеснуть свою злость. Царь выбежал со спальни, и пошел по коридору в сторону библиотеки. Там он встретил двух придворных бояр у которых и спросил не видели ли они его жену. Те поведали, где её замечали в последний раз, и злобно настроенный царь быстрым шагом направлялся туда. Покои царя находились на втором этаже крепости, в то время как одна из незанятых комнат, располагалась на первом этаже. Эти маленькие покои Анне выделил Борил, как маленький подарок женщине, которую тот превозносил. Там она соорудила личную молельню. Она каждый день туда ходила просить милости и прощения у матери Земли и прося помощи и сил пережить тиранического царя. Она каждый день молилась о том, чтобы Калоян умер и на трон Болгарии взошел другой человек. До сегодняшнего дня эти молитвы и прошения не были услышаны. Нынешний царь был непреклонен и вырастал как правитель в глазах врагов и приближенных. Казало бы ничто не способно пошатнуть его власть в государстве. Ни бесконечные войны, ни болезни, ни ужасная нищета среди болгарского народа.