Лютица (СИ)

— всё прекрасно ваше преосвященство, в рыцарях нет отбоя. Уже около пятисот мужей дали обет на Библии и готовы выходить в путь. — сказал хриплым старческим голосом Гуальтеро, которому было под восемьдесят лет.

— замечательно. Какие вести из Шампани, Бургундии, Фландрии, и нашей любимой Венеции?

— Энрико дал обещание предоставить флот. — ответил Маттео — Все участники выше заявленных графств уже в пути к Венецианской республике. Кто раньше, кто позже, но вскоре все прибудут, главная проблема это финансирование переправы. Цена не малая, но сам дож Венеции вам об этом поведает более подробно.

— какая численность хоть примерно тех воинов, что созвал Фулько Нёльи? — спросил Иннокентий с тем же серьезным видом.

— сложно сказать, но с учётом размаха компании и её участников… Думаю около двухсот тысяч наберётся. Плюс минус двадцать. — покрутил ладонью Гуальтеро.

— превосходно. Значит, будет вполовину меньше. А что значит проблема с финансированием? — удивился папа.

— не все представители духовенства радужно воспринимают наложенный на них налог. Они не понимают, почему слуги божьи должны платить, если они несут слово господа? Ведь этого должно быть достаточно в отношении их доли в угоду похода. — ответил кардинал Маттео, вместо Гуальтеро.

— этот поход крайне масштабен и важен. Объединение церквей и освобождения гроба господня, что у нас не получилось в прошлый раз, требует больших ресурсов как материальных, так и человеческих. Маттео и Грегорио вы обязаны доносить духовенству, важность каждой монеты, которую все должны внести в нашу святую миссию.

— я согласен, ваше преосвященство. Мы должны стать более убедительны и мы станем. — сказал Грегорио, подлизываясь к Иннокентию.

— главное, не затягивайте с вашей убедительностью. Поход должен состоятся через два-три месяца, когда прибудут все его участники к берегам Венеции, будет непозволительно задерживать такую массу великих людей без дела. Их терпение — это залог успеха, а засиживаться даже в таком прекрасном месте, как Венеция, будет весьма утомительно. Ведь суть похода не в ожидании и бездействии, а в прославлении имя Божьего и уничтожении неверных.

— мы позаботимся об этом, будьте уверены. — закончил Грегорио.

Иннокентий замолчал на какое-то время, обдумывая следующий вопрос, потом продолжил меланхолично спрашивать:

— много ли рыцарей отказались идти в поход и тем самым выбрали путь внесения пожертвования во благо общего дела?

— не так много. Большинство предпочитает принять участие и получить все привилегии от этой миссии, как по прибытию, так и по возвращению.

— отлично, меня это радует, получается их устами глаголит сам Бог желающий поскорее дать защиту гробу Христа и объединить христиан воедино. — ответил папа.

— или же у них недостаточно таких средств, чтобы заплатить добровольный взнос. — предположил Маттео.

— у всего есть своя цена, кому как не вам это знать кардинал. — ответил ему, Грегорио вместо папы.

— верно Грегорио. У всего есть своя цена, особенно за отказ выполнять святое дело. — сказал себе под нос папа, потирая идеально бритый подбородок.

Гуальтеро молчал, как будто снова погрузившись в сон. В этот миг в двери постучались, и через мгновение один из епископов сообщил, что делегация прибыла. Папа подошел к дверям и ждал пока все участника беседы зайдут в зал приёма. Через минуту появились король западной Римской империи Филипп Швабский из рода Гогенштауфенов, следом за ним шел одноглазый старик в изысканном венецианском костюме, сам дож Дандоло. Рядом с Энрико шел Бонифаций Монферратский с грубыми чертами лица и надменным выражением, которое так и говорило о его высоком положении. Маркграф Монферрата, имел земли, которые располагались в северных регионах Италии и части Австрии.

— доброго здравия ваше преосвященство. Добрый день уважаемые кардиналы. — спешно перекрестившись и слегка уклонив голову сказал Филипп. Папа подошел и протянул руку. Филипп медленно поцеловал его перстень, после чего отошел и сел за круглый стол, за которым уже сидел пожилой архиепископ и два кардинала.

— пусть путь ваш освящает святой Пётр и Павел ваше преосвященство. — обратился старик Энрико, тоже покрестившись, и посылая рукой поцелуй от губ к небу. Он повторил жест с перстнем и сел рядом с королём.

— приветствую всех присутствующих. Ваше святейшество — кинул недовольный взор на папу Бонифаций и поклонился, небрежно покрестившись. Он тоже повторил процедуру почтения и сел справа от короля Филиппа.

Иннокентий отошел в сторону и ходил не находя себе места, всё время раздумывая о многих вещах, что тревожили его разум. Размяв виски указательным пальцами, как будто настраиваясь на речь, он начал говорить.