Лютица (СИ)

— ну раз вы уверены, что на рынке всё будет хорошо, тогда я пойду, переоденусь, во что-то более приличное! Оружие не стоит брать?

— не нужно Любомир! Расслабьтесь! Вижу, там, откуда вы приехали без паранойи никак! Мы поедем на встречу к интеллигентным людям. Это лошади не для войны, а для домашних скачек. У меня парочка имеется таковых, и я хочу побольше денег за них урвать. Посмотрим, получится ли у меня! — хитро улыбнулся грек.

— у кого-кого, а у вас точно получится! — сказал я, вынося из-за стола тарелку.

Мама и Радка так и не объявились дома. Я по стандарту всё ещё переживал, хотя Дионисий и убеждал меня в том, что в этом нет никакой нужды. Хозяин дома снарядил двух чёрных лошадей, и мы неспешной трусцой поскакали на запад по дороге. Этот небольшой торговый городок находился в двадцати километрах от нашего дома. Дионисий меня уверял, что мы должны добраться туда и вернуться к поздней ночи. Не знаю почему, но меня терзали сомнения, что нам удастся это сделать так скоро. Я уже имел опыт скачек на длинные дистанции. Мы миновали прекрасные холмы и сады приграничной Болгарии. Вдали на юге виднелись небольшие горы Греции, и где-то там возле них находится величественный город Фесалонники. Это огромный портовый город и один из сердец торговли окружных государств. Дионисий перед выездом разоделся как пижон в элегантную лёгкую одежду, состоящую с рубахи с тонких штанов, которые поблёскивали на солнце. Мне, почему то показалось, что он собрался не на деловую встречу, а на свидание с женщиной. Первые пару километров мы ехали молча, но я решил прервать тишину, потому что даже прекрасная благодать, где не было войны — стала приедаться; да и вопросы у меня были к этому греку.

— скажите Дионисий, что свело вас и моего отца?

— Любомир это тяжкие воспоминания. Примерно как вы пытаетесь забыть то, что творится сейчас в Болгарии, так и не хочу вспоминать те времена.

— тем не менее, это важно. Я должен понимать, почему отец меня прислал именно к вам, а тем более, отправил к вам мою мать.

— ладно, я расскажу вам, но впредь больше не хочу придаваться этим воспоминаниям. Мы попали на службу в Константинополь в далёком 1168 году. В те времена Византия поглощала все территории Балкан, хотя уже тогда начинались розни между государствами вроде Греции, Болгарии, и Македонии. Некоторые народы также ненавидели греков, как и евреев. Мне не повезло встрять в конфликт с такой группой людей полных ненависти. Если бы не ваш отец и его друг, то меня бы прирезали уже давно. Они всегда были исполнены справедливости и чести, защитили меня от обидчиков. Тогда, многих солдат убивали под маской самоубийств на почве расовой ненависти. Вы и сам можете быть тому свидетелем, как болгарский народ режет друг друга, при этом им даже расовой принадлежности не нужно… А я чистый грек! Чего ещё нужно для некоторых индивидов, чтобы меня убить?

— мне прискорбно это слышать. Я с вами целиком согласен. Люди ведут себя как животные, как по отношению к другим национальностям, так и к своим землякам. Нашему болгарскому народу достаточно показать на соседа и сказать, что он поддерживает Византию, и этого будет достаточно, чтобы друзья вчера, сегодня были готовы перерезать друг другу глотки. Это ужасно и так…

— обыденно.

— именно! Когда смотришь на это почти каждый день, кажется что люди попросту такие и есть! То есть — это не Калоян или Алексей или Имре сделали их такими, складывается впечатление, что они сами были такими, всегда! Им просто тыкнули пальцами и сказали фас, таким образом, сняли с них ответственность, что это не они приняли выбор убивать. Как же так Дионисий? Вы же греки, один из древнейших народов среди всех цивилизаций, разве вы не нашли ответ на этот вопрос?

Грек посмотрел на меня, скептически улыбаясь, потом снова помрачнел.

— а какой здесь может быть ответ? Если копнуть глубже, думаете греки чем-то лучше? А сколько народов и людей перерезало наше великое государство под руководством Александра Македонского? Их не счесть в цифрах, Калоян просто ребёнок по сравнению с ним. Но, Александра возносят как божество, потому что он достиг великих завоеваний! Но, знаете в чём самая великая беда? Для того, чтобы тебя не считали тираном и убогим лидером, достаточно преподнести красивый устрой жизни и философию народам, которые ты поработил. Вот только ничего же не измениться! Люди как ненавидели друг друга, так и будут ненавидеть. И время это подтверждает. Как только Александр погиб, всё рухнуло. Империя распалась, и массовая резня началась во всех городах и регионах. Все резко забыли мудрость и философии, новые очаги ненависти и вражды загорелись свежим пламенем, забывая какие мы греки великий народ. Все начали делить те крохи власти, которые раскрошил Александр после своей смерти.

— это так.

Мы замолчали на некоторое время. Потом вырисовалась речушка на горизонте и Дионисий, указывая пальцем сказал:

— давайте напоим лошадей и сделаем перерыв на пятнадцать минут, потом возобновим путь.

— я не против.