Лютица (СИ)

— с чего бы мне помогать, такому козлу? Ты кем вообще себя возомнил? Кто ты вообще такой?

После этих слов я понял, что моё воздержание было не напрасным. Эта дрянь была ещё той стервой.

— какая разница кто я? Есть какое-то лекарство от головы? У меня сейчас мозги лопнут!

Я видел, что служанка пыталась уговорить свою хозяйку мне помочь, возможно, она была с Болгарии и таким образом пыталась помочь земляку, а может она была не настолько чёрствая как эта блондинка. В отместку хозяйка накричала на неё, чего та даже не перевела, стало ясно, что она ей сделала какой-то выговор. Я решил подойти к разговору под другим углом.

— как тебя зовут? — спросил я служанку.

— Ангела

— ты из Болгарии?

— да господин.

— я не господин, я такой же простак как и ты, поэтому общайся со мной как с равным. — пояснил я служанке

— твоя хозяйка всегда ведёт себя как сука?

— я даже не знаю, как на это ответить, я не могу плохо говорить о хозяевах, иначе меня выбросят отсюда.

— она же не понимает болгарский!

— да, но…

— я ничего ей не скажу, не переживай.

— у неё скверный характер. — ответила Ангела явно переживая, что Сабина о чём-то догадается. И Сабина сразу же начала возмущаться, что мы так долго говорим без перевода.

— скажи ей, что я извиняюсь перед ней, пускай не сердится. — решил я пойти на мировую, лишь мне что-то дали от головы.

После перевода Сабина, которая была одета, уже более закрыто, и не вываливала свои формы мне на обозрение, скривилась и сказала:

— извиняется он! Ты что по мужикам ходишь? Дионисий же говорил у тебя никого нет, или ты хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь?

— скажи ей, что она мне нравится. Вот только моё сердце занято уже другой девушкой, и Дионисий подлый лжец, который обманул её.

Ангела улыбнулась, не понятно от чего, то ли от моей верности, то ли от того, что я Дионисия сейчас презирал. Выслушав ответ, Сабина вновь разнервничалась и вспыхнула.

— госпожа спрашивает: и кто же такая эта женщина? Ты вообще понимаешь, кто такая Сабина и сколько у неё денег? Она всё ещё думает, что ты не той ориентации или же просто евнух! Извини Любомир, это не мои слова, сам понимаешь…

— да я понимаю! — сказал я, улыбаясь сквозь боль в голове. — Только не понимаю, причём вообще здесь я?

— я могу ответить без госпожи, если хочешь. Только, пожалуйста, не говори никому, что это я сказала.

— говори — я стена.

— она привыкла получать всё что захочет. Она и её мать самые богатые в этом регионе люди. У них очень много денег и людей в подчинении, именно поэтому она на тебя злится. Такое, наверно произошло впервые в её жизни! — прикрывая рот от смеха, ответила Ангела, от чего сразу получил дозу ругани от хозяйки. — Она говорит, что больше у тебя не будет такого шанса, и что ты дурак, который отказался от такой возможности.

— будь добра Ангела, ответь ей, что я дурак, но от любви никогда не откажусь.

Ангела широко улыбнулась и перевела хозяйке мои слова. Сабина резко сменилась в выражении лица. Она опустила глаза и что-то сказала служанке. Та быстро побежала в дом, и мы остались сидеть одни. Мне хотелось ей объяснить по-человечески, что я думаю, но, к сожалению, я не мог. Она подняла глаза на меня, и я увидел, что она плачет. Господи, ещё этого мне не хватало. Потом Сабина отвернулась и куда-то смотрела в сторону. Через минуты три прилетела служанка с мокрой тряпкой и чашкой какой-то воды.

— выпей это Любомир и приложи полотенце на голову. Это поможет.

— что это такое?

— это лекарство от головной боли. Можешь довериться! — улыбнулась Ангела. Потом заметила, что Сабина сидит со слезами на глазах. — А что произошло? Что с хозяйкой?

— откуда я знаю Ангела? Сама у неё спроси! — попивая чудо-воду, ответил я.

Служанка перекинулась парой фраз с хозяйкой, после чего Сабина встала и ушла в дом, даже не посмотрев больше в мою сторону.

— что она сказала? — поинтересовался я, надеясь, что от меня наконец-то отстали.

— хозяйка сказала, что вашей девушке очень повезло. Также она попросила, чтобы ты никогда не приезжал больше сюда.

***

Как и было обещано в усмерть пьяный Дионисий, греческий Бог вина и разврата проснулся и очухался только к обеду. Мы практически не говорили с ним, а я с той ночной беседы, так и не видел Сабину. Мне казалось, что она закрылась в своей комнате и ни разу не вышла с неё. Хозяйка уже не так радушно ко мне относилась. Она даже не попрощалась, скорее всего, она узнала о нашей ночной ссоре и примерно так же, как Сабина перестала на меня обращать внимание. Выехав с ворот этого поместья, было удивительно то, что я захотел перекреститься, как обычно это делала Радка, и я это сделал. Выехав с города, Дионисий, который был доволен, но встревожен, начал сыпать вопросами:

— ну что молодой Альфонс Ибарго? Как там ночка? Говорил я вам, что вы не пожалеете, вон какая дочь горячая у Эмилии!