Лютица (СИ)

Отчаянные беглецы прибыли в порт Палермо через десять дней пути по волнам средиземного моря. Эта дорога была самой сложной из всех для её путников. Не потому что волны были суровы, а погода нещадна. Все они пребывали в огромной горечи и печали по утраченному человеку, который всех их спас, а они просто уплыли бросив его на растерзание врагов. Все понимали, что по-другому поступить было нельзя, но никому от этого оправдания легче не становилось. Симон Монфор, который не слыл таким верующим как остальные участники плавания, каждый день молился и просил прощения у Бога за то, что предал болгарского парня. Но этот чёртов Бог, не давал ни знаков, ни прощения, ни облегчения — все мольбы были бесполезны. Он как никто другой знал, что на войне не бывает без потерь и ужасных событий, и он бы смог это принять как мужчина, но это невозможно было принять и забыть, когда каждый день ты видишь двух женщин, которым оставленный человек был самым дорогим на свете. Симон заставил их отчалить от берега, и он считал себя виноватым в содеянном, хотя Карло итак всё понимал и не винил товарища. Угрюмая атмосфера была на душе у всех плывущих первые три дня. Монахини как могли, поддерживали Радку, понимая, что ей нужно прийти в себя и жить дальше несмотря ни на что. Как только они не пытались её поддерживать. Они и плакали, и рассказывали свои истории бед и несчастий; они пытались рассказывать что-то более весёлое и позитивное, но ничего не помогало. Радке не нужны были ни истории, ни поддержка, ни оправдания, ни сожаления. Ей нужен был один лишь человек, которого она больше никогда не увидит, также как и отца. Девушка впала в безмолвное молчание. Она плохо ела и по большей мере только пила воду, хотя мать Надежда силой заставляла её есть. Её тяжелое душевное состояние поддерживалось бесконечно летающими в голове вопросами. За что Бог так с ней поступает? Неужели она мало несчастья испытала в своей жизни? Неужели она так много просила от него? Всего-то жить, любить, растить детей, и работать… Сначала она хранила бесконечную надежду что вернётся отец, но он так и не вернулся за долгие годы, только она его похоронила мысленно, как появился Любомир, и прожив с ним всего лишь год счастливой жизни потерялся и он — навсегда. Мать Любомира тоже горевала, но она понимала, что сейчас уже ничего не сделать. Она потеряла мужа, потом сына, у неё оставался ещё не рождённый внук и невестка, которым необходимо было помогать. Это не значит, что она так просто приняла смерть сына, но что делать? Надежда была взрослой женщиной повидавшей и пережившей многое, поэтому она поплакала пару дней да и подумала, что нужно помочь более молодой девушке, которую это горе поразило как молния. Поэтому Надежда всячески помогала ей выйти с этого состояния, которое могло пагубно повлиять на неё и ребёнка. Что до Карло, то он тоже молчал. Он не плакал и не ругался. Рыцарь понимал, что великие люди, великие воины есть везде, в любой державе. И Любомир который жил в таком государстве, что так плохо их приняло, был примером того, что хорошие люди есть везде. Просто их мало и они малозаметны. Карло обещал ему, что позаботится о его женщине и Карло дал не только обещание Любомиру, он дал обещание самому себе, что не бросит её ни в коем случае. Казалось бы слишком много на себя взял Сицилиец, помогать монахиням, помогать двум незнакомым болгарским женщинам, при этом одна была беременна, вдовесок ко всему дома Карло ждала жена и сын или дочь. Но, Карло не обращал на все эти обязательства внимания. Это были мелочи жизни по сравнению с тем, что он выжил в том аду, где побывал недавно. Все люди на галере общались между собой, приходя в чувства со временем, даже мать Надежда взяла себя в руки, кроме Радки. Она так и не смогла ни с кем заговорить до прибытия в порт Палермо.