Лиутпранд Кремонский - АНТАПОДОСИС; КНИГА ОБ ОТТОНЕ; ОТЧЕТ О ПОСОЛЬСТВЕ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ

XVII. Король Гуго очень боялся Беренгара, как бы он, набрав во Франконии и Швабии войско, не напал на него и не лишил бы королевства. Потому-то, следуя дурному совету, он тотчас отослал греков на родину и заключил с сарацинами мир на условии, что они расположатся в горах, отделяющих Швабию от Италии, и, если вдруг Беренгар решит провести там войско, всеми мерами помешают его переходу. Но сколько крови христиан, шедших к могилам блаженных апостолов Петра и Павла, пролили они, утвердившись там, знает лишь тот, кто держит [у себя] их имена, вписанные в книгу живых¹⁹. Как беззаконно пытался ты, король Гуго, защитить свою власть! Ирод избил множество невинных [младенцев], чтобы не лишиться земного царства; ты же отпустил людей виновных и достойных смерти, дабы его удержать; но пусть бы уж жили эти злодеи, лишь бы не губили они после невинных! Я считаю или, скорее, уверен, что ты не читал и даже не слышал, как гнев Господень постиг царя Израиля Ахава за то, что, заключив договор, отпустил он Бен-Хадада, царя Сирии, мужа, достойного смерти. И один из сыновей пророков сказал Ахаву: «Так говорит Господь: За то, что ты выпустил из рук своих человека, достойного смерти, душа твоя будет вместо его души, народ твой вместо его народа»²⁰. Так и случилось. Но, сколь сильно повредил ты себе в этом деле,, наше перо подробнее расскажет в другом месте.

XVIII. В то время, как Беренгар бежал из Италии, он взял с собой некоего рыцаря по имени Амадей, [мужа] весьма знатного и, как стало ясно позднее, хитростью и отвагой не уступавшего Улиссу²¹. Поскольку храбрейший король Оттон, будучи связан рядом дел, а также ежегодно получая от короля Гуго богатые дары, не мог предоставить Беренгару войска, упомянутый мною Амадей сказал Беренгару следующее: «Для тебя, господин мой, не секрет, сколь ненавистен стал король Гуго всем итальянцам за суровость своего правления и, особенно, за широкие раздачи должностей сыновьям [своих] наложниц и бургундцам, в то время, как не найти итальянца, который не был бы или изгнан, или лишен всех своих званий. И если они ничего не предпринимают против своего короля, то лишь потому, что нет у них никого, кого бы они могли сделать своим правителем. Вот если бы кто-нибудь из нас, переодевшись, дабы не быть узнанным, отправился туда и разузнал их намерения, то, несомненно, он мог бы подать нам хороший совет». Беренгар и говорит ему: «Никто не сможет сделать это лучше и искуснее, чем ты». И вот Амадей, переодевшись, отправился в Италию вместе с бедняками, шедшими в Рим ради молитвы, - он делал вид, будто тоже собирается идти в Рим, - побывал у князей и выведал, что каждый из них имеет в [своем] сердце; при этом он не показывался всем в одной и той же одежде: одни видели его в черном, другие в красном, третьи в пестром. Но молва, что любого зла проворней и жива самой скоростью²², о том, что он в Италии, дошла до слуха короля. И [Гуго] приказал разыскивать его самым тщательным образом; но Амадей, вымазав свою длинную и прекрасную бороду смолой, окрасив в черный цвет золотистые волосы и исказив лицо, прикинулся калекой столь искусно, что [отважился] в толпе нищих, обедавших в присутствии короля, предстать перед ним нагим, получить от него одежду и услышать, что король говорил о Беренгаре и о нем самом. Таким образом досконально все разузнав, он вместе с паломниками вернулся домой, но не той же дорогой, какой пришел. Ведь король приказал стражам «клузов» не пропускать никого, пока тщательно не выяснят, кто он таков. Амадей, услышав об этом, совершил переход через непроходимые и крутые места, которые никто не охранял, и прибыл к Беренгару с тем результатом, который тот и хотел услышать.

XIX. В это время король Гуго, дав 10 модиев монет, заключил мир с венграми; взяв заложников, он удалил их из Италии, после чего дал проводника и отправил в Испанию. Если же они так и не дошли до Испании, до того города, где пребывает король ваш, то есть до Кордовы, то причина этого в том, что три дня им пришлось идти по безводной и пустынной местности; полагая, что их кони, да и сами они погибнут от жажды, они убили уступленного им королем Гуго проводника и вернулись домой гораздо быстрее, нежели уходили.