Люций: Безупречный клинок

Маска из рубцовой ткани скривилась, он поморщился — на корабле Фабия его атаковали чувства. Плотный и влажный воздух напоминал первобытные джунгли. Разило хлоркой и сожженной плотью, так сильно, что аромат покрывал язык. Всюду, куда бы Вечный не посмотрел, он видел кавалькаду чудовищ, то выставленных на показ в стеклянных сосудах, то ковыляющих по посадочной палубе, занимаясь своими делами. Он чувствовал, как встроенные в уши вокс-и-пикт-рекордеры издают субвокальный вой, слушая и документируя всё вокруг, чтобы каталогизировать и изучить информацию позже.

Не смотря на ошеломляющее количество ужасов, Люций обнаружил лишь минимальные следы прикосновений варпа. Мерзость, окружающая Когорту Назики, была создана не Имматериумом, а разумом человека. Из всех извращенных сцен, что Люцию доводилось видеть во всех девяти падших легионах, только Фабий был способен создать подобную гадость чистой.

Звук выстрела из болтерного оружия заставил Люция пригнуться. Он развернулся, не сводя глаз с Фабия.

Чезаре стоял над располовиненным трупом одного из созданий Байла, завитки сгоревшего фицелина всё еще поднимались из ствола болт-пистолета. Мутант отчаянно пытался вцепиться в Чезаре когтями, истекая кровью на палубе. Существо тянулось к апотекарию, оно тяжело дыша, как вдруг хрипло захихикало. Смешок вызвали остатки амброзии на доспехе Чезаре. Мерзкая тварь, даже умирая, продолжала хихикать.

— А, Чезаре, — тонкие губы Прародителя скривились в отталкивающей улыбке и он посмотрел мимо Люция, — идеальный, чистый Чезаре, — рукой он призвал апотекария снять шлем, — подойди, мальчик, посмотрим, что с тобой сделало время.

Чезаре оставался неподвижным, пальцами левой руки он судорожно сжимал рукоять болт-пистолета. Фабий гипнотизировал его мрачным взглядом. Противная ухмылка стала шире.

Вскоре Чезаре сдался. С приглушенным лязгом он сунул свой болт-пистолет в кобуру и потянулся к застежкам горжета, чтобы снять шлем.

Улыбка Фабия исчезла, как только он увидел лицо Чезаре.

— Всё еще идеально, — его слова пропитало разочарование, — ты изменился, оставаясь не измененным, Чезаре, — Байл небрежно махнул рукой в сторону Люция и остальных, — ты впустил в себя разложение, как и остальные, и оно просочилось в твою дырявую волю, неспособную дать отпор.

— Не пытайся бросать камни, — прошипел Чезаре, — не пытайся мне читать нотации о безумии.

— Безумии? — Фабий выпрямился с таким видом, словно его ударили, — странный термин для вернувшегося блудного сына. Неужели ты забыл время, проведенное в моем Консорциуме, раз так заблуждаешься?

— Довольно, — прорычал Люций, встав между двух кузнецов плоти, — я выбрался из Ока вовсе не для того, чтобы слушать ссору двух голубков, Фабий.

Байл издал сухой смешок, который походил больше на попытку прогнать паразита из горла, нежели на признак веселья. Люций поморщился, глядя на то, чем стал его брат. Доспехи, что были на нем, казались непропорционально большими для головы, которая выглядела не лучше черепа, который окунули в пожелтевший воск. Создалось впечатление, что голова и вовсе ему не принадлежала и он паразит, сожравший легионера изнутри.

— Не смотри на меня так, Люций, — упрекнул его Фабий, — конечно, человек с твоим высокомерием окружает себя достаточным количеством зеркал, чтобы увидеть то, во что ты превратился сам.

Люций умерил свой пыл, подавляя отвращение, подступившее к горлу от одного присутствия Прародителя.

— Тогда давай займёмся делом, — он изобразил неискреннюю, фальшивую улыбку, — мне нужны средства для пополнения своих рядов. Запас плоти, обмундирование, геносемя.

Люций вновь посмотрел на Чезаре.

Апотекарий шагнул вперед, надев шлем обратно и защелкнув его. Его голос вновь превратился в механический.

— Нам потребуется…

Фабий предостерегающе поднял руку.

— Позже, братья, — неприятная улыбка вернулась на его мертвецки бледное лицо, — у меня есть все материалы, которые вам необходимы, но только на бартерной основе.

Люций стиснул зубы, продолжая выдавливать улыбку.

— Конечно, тогда смело называй свою цену, брат.

Фабий цыкнул на воина.

— Ах, но это не моя цена и я не праве её озвучивать. Я всего лишь посредник в переговорах.

Тревога охватила Люция. Эти слова и обман, который в них скользил, пронеслись по Когорте Назики. Пальцы сжались на оружии. Рапторы зарычали, вокруг их когтей засверкали молнии.

— Сторона, чьи интересы я представляю, еще не прибыла, — сказал Фабий, — но они присоединятся к нам с минуты на минуту.

+Кларион…+

Агония запульсировала в голове Люция, заставляя опуститься на одно колено. Ощущение было такое, словно в череп воткнули ледяной топор. Тёмная кровь закапала на палубу, струясь из носа и глаз.

— Я бы посоветовал тебе не пытаться сделать это, — сказал Фабий, — мне пришлось пойти на некоторые меры, которые гарантировали бы невозможность такого рода коммуникаций на данный момент. Боюсь, что твоему кораблю придётся встретить свою судьбу в одиночестве, когда прибудут настоящие партнеры.

Байл наклонился, руки его хирургеона жужжали и щелкали, подобно конечностям безумного паука: