Лютый зверь

Её вкус сладкий, усиливался. Нежный язычок, ласкал меня, вливался глубоко. Лакала меня, мой поцелуй. Ручки проехались по моей щетине вверх против роста волос на голову и стали почёсывать мою отросшую густую шевелюру. Гладила меня и целовала. И весь мой зверский пыл стал плавиться, исчезать в её ласках. Такой Динару я не ожидал увидеть.

Не помню, когда последний раз меня чесали. Когда-то давно на выпускном, мама потрепала за волосы и чмокнула в нос. Потом я отдавал себя Арине, но она не ласкала, не умела, не могла.

Я бы мог огрызнуться, потому что ждал, изнывал по Дине. Мне было плохо, я эгоист, она должна была прийти и быть рядом. Но, злобой спугнув, не получил бы этого бесподобного кайфа.

Я перехватил её стройное тело, усадив сверху. Теперь она была выше, держала меня за волосы и лобзала, трахала мой рот, медленно от нежности перетекая к звериным ласкам, переполненными страстью. Она хотела секса, этот запах заполнил мои ноздри.

Дёрнула за стальной ошейник, заставляя двигаться к себе. Я зарычал в недовольстве и резко закинул на её тонкую шейку цепь.

— Тебя не предупреждали, что к зверю в клетку лезть опасно? — чуть прикусил кожу на нежной шее. Напряг все мышцы, чтобы сдержаться и не прокусить, заревел, сдерживая волка внутри.

— Но так хотелось попробовать, — рассмеялась она, елозила бёдрами по моему стояку в штанах. — Будь ласковым, лютый зверь.

— Не обещаю, — рыкнул я и упал вместе с ней на кровать. Утонули в бабкиных одеялах и подушках. Я зацеловывал, вылизывал её личико, обмусолив его полностью. Втянул её нос, прошёлся по векам, оставался на языке вкус косметики. Нахрена на праздник красилась, когда мужа рядом нет? Неистово стал слизывать всю боевую раскраску, чувствуя, как её прохладные руки залезли в штаны, и ладони бережно берут мой член. Я готов был кончить вот так, прямо сразу от её прикосновений, от приятного запаха орешков, который усиливался и усиливался, туманя мой разум.

Стал стаскивать с неё трусики. До конца не получилось, они застряли в районе её колен. Оторвался от Динары, схватил её ноги и закинул ей за голову. Она взвизгнула, пыталась встать на лопатки, но я насильно удерживал её в неудобной позе для неё и охрененной для меня. Всё её сокровище между ног раскрылось в полной доступности. Пару мгновений я любовался на бритую киску, на распустившейся цветок с влажными лепестками. А потом подгрёб изогнутую девушку к себе и припал к лону ртом.

Динара заныла, беспомощно била руками по простыням, хватала одеяла, но вырваться из моих крепких объятий не могла. Начала метаться под моим горячим ртом опытным, настырным, выкрикивала моё имя, это вводило меня в раж. Это было её сладкое наказание, которое она заслужила. Кончила, скуля и крича. Дёргалась, а воли я ей так и не дал. В мокрое, ватное лоно вошёл мой палец, по-хозяйски там поработал, и любовница стала задыхаться.

— Хватит, — умоляла она, и я отпустил, соскочил с неё и встал у кровати. Динару усадил на край и приложил раскалённую головку своего члена к её вспухшим губам. Подтолкнул за голову ближе.

Я умею ублажать женщину, я этому выделял специально время. Для своей первой жены старался, доводя её тело до оргазмов, и это был азарт, чтобы различить, как и что. А вот моя особенная Аринка для меня ничего не делала. А так хотелось. Мои страдания вознаграждены. Синие глаза посмотрели на меня с покорностью, ручки оттянули семенники вниз и острый язычок облизал ствол, поиграв с уздечкой. Заглотила головку, втолкнула в горячий рот член и стала дрочить. Нет, это не горловой минет, но кайфа не меньше. И я понял почему, потому что Дина делала его с удовольствием, изгибаясь и постанывая, дрочила с энтузиазмом, доводя до предела. На вылете в бескрайнюю эйфорию, я ухватил её за волосы и самостоятельно сделал пару толчков, кончив в рот.

Даже не обратил внимания, сглотнула она или выплюнула. Возбуждение не прошло. Я, как накачавшись колёсами, готов был трахать её до потери пульса. Динара лезла целоваться с таким же намерением. Скинула платье, под ним не была лифчика. Соски твёрдые, я покатал в своих пальцах. Оторвался от поцелуя пропитанного её смазкой и моим семенем, буквальное слияние тел в одно целое без отвращения, напротив, с большим желанием.

Её грудь небольшая была захвачена моей пастью. Я засосал мягкий холмик и потянул вверх, вызвав не просто стон, а лилейный выкрик блаженства. Раздвинула ноги, привлекая за бёдра к себе, приглашала войти. И я, нависая сверху, толчком проник в мою девочку, мою сладкую оборотницу.