Лютый

Недалеко от оздоровительного центра, притаившись, словно щука в зарослях речной травы, стояла неприметная «Приора» цвета мореного помидора. Внутри машины сидели двое мужчин. Они не сводили взгляда со стоявшей невдалеке черной БМВешки. Около часу ночи металлические двери центра со скрипом отворились. На крыльце появились те, кто решил Сергею испортить нервы. Ничего не подозревая, они договорились о завтрашней встрече и, по-пацански распрощавшись, разъехались по домам. «Приора» не торопясь, тронулась за машиной Маклая. Не упуская её из виду «Приора» плотно села на хвост. Судя по маршруту движения «бэхи» было видно, что гангстер после «трудного рабочего дня» едет домой. Недалеко от него находилась платная стоянка, на которой всегда и парковался Николай Ростоцкий, опасаясь за свою бесценную тачку.

Завывая себе под нос севшую на язык мелодию, он ничего не подозревая, шел на встречу своей нелегкой бандитской судьбе, пока его путь не пересекся с Лютым.

Что с ним случилось при встрече, он так и не понял. Очнулся он только тогда, когда «Приора» уже въезжала в гараж. Двое мужиков, закрыв изнутри железные ворота, подошли к машине и, открыв двери, посмотрели на живого Маклая. На руках его были застегнуты наручники таким образом, что он глазами видел собственную задницу.

— Ну что, Маклай, очухался? — спросил незнакомый голос, и чьи-то сильные руки выволокли его из машины на холодный бетонный пол.

Кто-то присел рядом на корточки и внимательно стал рассматривать его. Окончательно придя в себя, Маклай навел резкость и увидел Лютого. В первые секунды он не поверил глазам. Сегодня своими собственными глазами он видел, как этот мужик сел в самолет и улетел, а сейчас он смотрел на него, как ни в чем ни бывало. В голове молнией мелькнула мысль, и он понял, что его, возможно, сейчас будут убивать или зверски пытать.

— Ну что, сучонок, обгадился? — спросил Сергей. — Это тебе не с бабами беременными воевать. Золотишка захотелось? Вот тебе теперь, милый, будет золотишко! Сейчас ты, сука, будешь каяться в своих грехах, а я буду твоим домашним священником. Жизнь твоя, сын мой, теперь зависит только от тебя.

Мужики подхватили под руки молодого гангстера и, открыв люк в подвал, спустили его по лестнице.

Маклай, увидев бункер, понял, что только блеф поможет ему избежать зверских пыток или побоев. Он решил показать свой бандитский гонор. Но Сергей легонько пнул его ногой и спокойно сказал:

— Слушай меня, тварь, у тебя отсюда только два пути. Первый — это кладбище, второй — сразу на зону. Ты подумай, какой путь тебе выбрать, а мы пока перекурим и приготовим инструменты.

Виктор достал коробку с блестящими инструментами, которые он использовал для модельного хобби. Они были блестящие, никелированные и чем-то напоминали инструменты хирурга или профессионального палача.

Маклай лежал на полу и молчал, как партизан, глядя, как мужики, на кусок какой-то тряпки перед его носом выкладывают аксессуары для пыток. Маклай огрызался на каждое слово, надеясь, что зверские истязания его не коснутся и ему удастся выдержать любую боль.

— Блин, я вижу, что ты, сука, совсем не понимаешь цель своего визита к нам? Так вот я хочу тебя немного вразумить, что в отличие от твоих друзей тебе необычайно повезло. Ты можешь остаться в живых, а вот у них такого шанса уже нет. Где девчонку спрятали? — спросил Сергей, схватив двумя пальцами кожу на кадыке Маклая.

— Да пошел ты, хорек. Я блатных корешей не выдаю, а сучку твою уже завтра в асфальт закатают.

Сергею было неприятно слушать такие слова о своей жене, и он сжал пальцы с такой силой, что Маклай обоссался. Моча потекла по его штанам. Гангстер молчал.

— Я вижу, Маклай, до тебя не дошло. Только поверь мне, ты сейчас будешь исповедоваться в том, чего даже не совершал. Ты понял меня? А это только начало нашего пути к твоему духовному очищению.

— Да ни хрена ты мне, сука, не сделаешь…

Сергей пнул его в живот, тот поджав ноги, скорчился от боли.

— Да с тебя завтра мои кореша ремни будут резать, — начал грубить Ростоцкий.

Мужики подняли его и положили на ящик на живот. Затем Сергей снял с него штаны и оголил прыщеватые ягодицы.

— Ну что, петушок, будешь кукарекать? — просил Лютый, обозначив цель своих действий.

— Ты что? Ты что, сука, хочешь делать? Да я вас поубиваю, твари, что вы делаете, что вы творите, суки!?

— А мы сейчас тебя будем голубой краской красить, чтобы твою голубизну потом браткам подкинуть для лагерного просмотра. Витя, вытянул видеокамеру и стал снимать момент «опущения» Маклая. Это было его второе хобби, о котором не знал даже Лютый. Они изгалялись над Маклаем, как хотели. В какой-то миг, когда летчик показал бандиту, как он выглядит со спущенными штанами, тот заплакал и сломался.

— Ладно, ладно, мужики, я все расскажу, только не надо меня опускать. Я прошу вас, я знаю, где девчонка. Знаю, кто подкинул нам эту идею насчет рыжъя. Я все скажу, — по щекам юного гангстера потекли слезы и он зарыдал.