Ливанская трясина

…Разыскал в своем архиве и уточнил дату: 20 июля 1993 года, то есть ровно тринадцать лет назад, автор этих строк, будучи репортером одной из израильских русскоязычных газет, отправлялся на север страны. Маленький приграничный городок Кирьят-Шмона обстреливали со стороны Ливана ракетами, ясно дело, что репортерскую дорогу выбирать не приходилось. От той, теперь уже далекой командировки остались у меня воспоминания о трех ночах, проведенных в бомбоубежищах, да о случайной встрече с тогдашним премьер-министром Израиля Ицхаком Рабиным. Находясь в Кирьят-Шмоне, я как-то вечером решил отправиться за несколько километров в Метулу, город находящийся на самой израильско-ливанской границе. Усевшись на огромную каменную глыбу, в которой были установлены флаги Ливана и Израиля, сфотографировался, полагая, что снимок этот весьма символичен, поднявшись на какой-то холм, долго любовался пейзажем Южного Ливана. А потом, проезжая по одной из улиц Метулы, увидел большое скопление военных, явно высшего офицерского состава, и спешащих туда же репортеров, обвешенных фотоаппаратурой. Когда подошел поближе, разглядел среди генералов и одного седовласого штатского — премьер-министра. Ицхак Рабин был без пиджака, ворот светлой сорочки вольно расстегнут, рукава закатаны. Фотоснимкам он не препятствовал, но когда журналисты попытались задать ему вопросы, ответил достаточно безапелляционно: «Я, господа, сюда не на пресс-конференцию приехал, поездка у меня на границу сугубо деловая, так что не взыщите. Да и времени, честно говоря, нет, спешу дальше». Уже через несколько минут в небе застрекотал вертолет, в котором улетел премьер. Кажется, кто-то из репортеров телекомпании «Си-эн-эн» тогда с досадой воскликнул: «Вот дьявол, надо же было хотя бы спросить, куда он отправляется, может, успели бы в другом месте перехватить, да хоть какой-нибудь комментарий получить». Мне же эта встреча запомнилась потому, что с Рабиным больше встретиться не удалось — он, как известно, погиб от пули правого экстремиста. В памяти же у меня сохранились его слова, сказанные много раньше и при совершенно других обстоятельствах.

За год до встречи в Метуле, в составе журналистов, сопровождающих Рабина в его официальном визите в Россию, вся наша группа из Москвы приехала Санкт-Петербург. Деловых встреч в северной столице почти не было, потому экскурсии по городу и в Эрмитаже у нас были обстоятельные. Вечером выяснилось, что Ицхак Рабин предпочитает возвращаться в Израиль не своим самолетом, а с улетавшими в этот же день новыми репатриантами. Его пытались отговорить, приводя среди иных неубедительный аргумент, что в советском «Ту-154» тесно, нет салонов не то что первого, но даже и бизнес-класса. Премьер в ответ только хмыкнул: «Вы что же полагаете, что я всю жизнь только в первом классе летал, или забыли, что я в прошлом боевой офицер, генерал?» Короче, дискуссию он на корню обрубил, давая понять, что решение принято окончательное. Через какое-то время к нему вновь обратился его помощник: «Господин Рабин, раз уж вы решили лететь вместе с новыми репатриантами, то об этом событии, по крайней мере, надо рассказать всем. Мы решили, что с вами полетят наши журналисты, которые входят в состав делегации». Прикурив новую сигарету от выкуренной только что почти до самого фильтра, Рабин помолчал несколько секунд, потом спросил:

— А сколько всего журналистов в нашей делегации?

— Семнадцать, — ответил помощник.

— А сколько человек летит из Ленинграда в Израиль.

— Точное количество нужно уточнить, но, насколько мне известно, группы комплектуются с таким расчетом, чтобы самолет был полным, или во всяком случае почти полным, — снова пояснил помощник.

— Замечательный вы предлагаете вариант главе правительства, — не скрывая сарказма, хмыкнул Рабин. — Мало того, что нас с женой уже двое, так вы хотите, чтобы еще семнадцать человек, то бишь уже завтрашних граждан Израиля, не попали в страну, потому что они должны освободить свои места в самолете для журналистов.

— Но они полетят в другой раз, — попытался оправдаться помощник.

— Ну, конечно, этих семнадцать человек вы посадите на следующий рейс, с которого семнадцать пассажиров опять надо снять и когда вам все это удастся восстановить, неизвестно. Короче говоря, этим рейсом должны улететь все, кто получил на него билеты. Сначала уточните точное количество улетающих и если в самолете будут реальные места, тогда можно говорить о том, чтобы вместе с репатриантами летели израильские журналисты. Именно вместе с репатриантами, а не вместо репатриантов, — твердо заключил Ицхак Рабин.