Ливень без туч

Но тогда человек подхватывает другую болезнь. Люди, которые ничего не делают, лентяи, бездельники, бездарности, если спросить их, они скажут: "Мы даже не двигаем губами. Мы говорим с Богом от сердца к сердцу. Разве нужно показывать это другим? Мир не должен знать, это должно быть в тайне". Они только скажут, что это должно быть в тайне, они не скажут больше ничего. Они скажут: "Именно поэтому мы не носим оранжевое, чтобы никто не знал. Мы не берем в руки четки, чтобы ни перед кем ничего не изображать. Мы остаемся в лавке, зарабатываем деньги, но внутри продолжается общение сердец". Это второй вид хитрости.

Либо ты показываешь, что ты религиозный человек, каким на самом деле не являешься, либо притворяешься, что ты религиозен внутри, и поэтому об этом никто не знает. Люди первого типа будут осуждать других за то, что они не ходят в храмы, не поклоняются; они нерелигиозны, они будут страдать в аду. Люди второго типа будут осуждать первых, говоря: "Так ты носишь оранжевое? Носишь малу? Это показное представление! Ты попадешь в ад". Оба состояния больны.

Теперь я перед дилеммой: кого из них я должен поддерживать? Если я скажу тебе: делай это молча, ты будешь счастлив, потому что тогда не будет проблем, тогда вообще не нужно будет ничего делать. Ты можешь быть санньясином, сидя молча или вообще ничего не делая. Тогда нет никаких проблем, кто узнает? Это на руку твоей хитрости. Если я скажу тебе: делай это громко, скажу, что все должны видеть и знать, что ты делаешь внутри, - говоришь ты деньги-деньги или Рама-Рама, по крайней мере, пусть это будет заметно, - ты скажешь: "Тогда люди узнают, а мудрецы говорят противоположное". Тогда я решил сделать нечто наполовину внешнее, наполовину внутреннее: вы носите оранжевое и малу снаружи, а медитация и санньяса продолжаются внутри. Вас нужно спасти от обеих болезней.

Ты такой неподлинный и хитрый, что можешь найти способ схитрить во всем. Поэтому я решил, что некоторое представление приемлемо, нет проблем. Когда будет нужно, оранжевую одежду можно будет отбросить. Сколько времени это займет? - не пройдет и секунды. Когда я почувствую, что пришло время, я попрошу вас ее отбросить. Сколько времени потребуется, чтобы бросить малу в океан или в колодец? Это нетрудно. Она тебя не связывает. Но прямо сейчас нужно и кое-что показное снаружи, чтобы у тебя не было шанса быть ленивым, чтобы тебя не поймала эта лень.

Один друг принял санньясу. Он сказал:

- Я пьяница. Подумай немного, прежде чем дать мне санньясу.

Я сказал:

- Если бы я думал, прежде чем давать санньясу, я не дал бы ее никому!

Тогда я был в такой же ситуации, как и один из моих профессоров.

У меня был профессор философии, который никогда не проверял экзаменационные работы. Он говорил: "Если я их проверю, никто не сдаст" - и это так и было. Если действительно тщательно проверить - а предмет был философия, - было бы очень трудно сдать этот экзамен. Поэтому он ставил оценки, не проверяя, с закрытыми глазами - десять, пятнадцать, двадцать... просто придумывая оценку. Я был его студентом, и он давал мне эти бумаги. Я был студентом первого курса и проверял работы студентов второго. Он давал их мне, чтобы я ставил оценки. Он говорил:

- Если я оценю эти работы, никто не пройдет экзамен. Единственный способ позволить студентам его сдать - это ничего не проверять.