Ливень в графстве Регенплатц

– Не знаю, как вы распорядитесь моим подарком, однако думаю, он вам рано или поздно пригодится. – Маргарет также придвинула к столу стул и села. – В наш замок часто заглядывает один купец, который привозит товары с востока. В основном это специи, шелка и драгоценные камни. Но я сделала ему один специальный заказ, который он незамедлительно выполнил. Не за просто так, естественно.

Маргарет выставила на стол маленький прозрачный стеклянный флакончик, плотно закрытый чёрной крышкой.

– Что это? Какое-то благовоние? – подивилась Патриция и потянула руку к флакончику.

– Не вздумайте нюхать, мама! – предупредила Маргарет, да столь жёстко, что Патриция немедленно отдёрнула руку. – Это не духи. Это яд.

В глазах Густава тут же вспыхнул интерес:

– Яд? Ты серьёзно? – Юноша аккуратно взял флакон и повертел в руках; тёмно-коричневая жидкость задрожала внутри стекла.

– Конечно, серьёзно. Яд очень сильный и действует почти мгновенно. Купец сказал, что достаточно двух капель, чтобы человек скончался.

– Всего двух капель? Да здесь такая доза, что хватит на десятерых!

– Много, не мало. Вдруг первая попытка не удастся.

Патриция слушала внимательно, мысли её были тяжелы, взгляд серьёзен.

– Для кого ты заказала у купца яд? – наконец спросила она дочь.

– А как вы полагаете, матушка? – Маргарет тоже была серьёзна. – Я хочу истребить одну большую проблему в жизни моего любимого брата. Хочу восстановить справедливость в семье Регентропф.

– Намерена угостить волчонка?

– Конечно, его! – поддержал Густав. – Он заслуживает такого угощения. Спасибо, сестрёнка! Угодила, ох как угодила! Наконец я стану свободен, и весь Регенплатц будет моим!

– Но это ещё не всё, – предупредила Маргарет и сняла с большого пальца левой руки перстень с чёрным аметистом. – Я больше ничего подобного не заказывала у купца, однако в следующий свой приезд к нам он предложил мне вот этот перстень. Вещичка с секретом.

Молодая женщина вытянула руку с кольцом в центр стола, и все сидящие склонились над ним. Держа перстень камнем вверх, Маргарет нажала на некую скрытую пружинку, и оправа с камнем вдруг откинулась. Внутри перстня оказалась маленькая ёмкость, заполненная тёмной жидкостью.

– Это тоже яд, – проговорила Маргарет. – Я бы не стала покупать это ядовитое кольцо, но меня прельстило свойство его отравы. Если добавить данный яд в вино, то человек, который его выпьет, сначала ничего не почувствует, зато потом, примерно через сутки он тяжело заболеет, и болезнь будет властвовать над ним день либо два. Лекари бессильны против неё, мучений своей жертве она приносит много, и смерть неотвратима.

– Вот так замечательно! – восхитился Густав. – И главное, на отравителе подозрений никаких. Заболел человек да умер. Причём тут убийство? Спасибо, Маргарет!

– И ты убьёшь Берхарда? – настороженно спросила Патриция.

– Непременно, матушка. – Глаза Густава алчно горели. – Какой лёгкий способ избавиться от врага! И рать собирать не придётся, и войны избежим. И отцу обвинить меня не в чем будет.

Патриция согласна была с сыном, но её тревожило заклятие Хельги, которое она до сих пор помнила наизусть: «Если Берхард хоть немного пострадает от ваших действий или даже замыслов, то нанесённая ему боль, вдвойне отзовётся в Густаве. Берхард только ушибётся, а у Густава уже пойдёт кровь. Чем больше рана у Берхарда, тем больше боли у Густава… А если вы всё-таки погубите Берхарда, то Густаву не прожить и трёх дней после его похорон!» Страшно. Однако что случится, если Берхарда погубит сам Густав? На его замыслы проклятие, вроде, не распространено. Для того и взращивалась в его сердце месть.

– Поступай, как знаешь, – тихо проговорила Патриция.

Сердце её беспокойно билось – женщина знала, как именно поступит её сын. Патриция встала и направилась к двери. В подобных планах её участия быть не должно. И всё же как-то страшно.

– Только прежде, чем свершить подобное, взвесь всё ещё раз, Густав, – добавила Патриция перед уходом. – И подумай, достойно ли благородному рыцарю вот так трусливо уничтожать врага?

Густав и Маргарет проводили мать удивлёнными взглядами.

– Что это с ней вдруг? – подивился Густав, когда дверь за матерью закрылась. – Она встала на сторону волчонка?

– Да, слова её странны, – согласилась Маргарет. – Может, испугалась?

Густав вновь обратил своё внимание к перстню. Осторожно вернув камень на место, юноша надел кольцо на средний палец и полюбовался блеском редкого черного топаза.

– Мне всё равно, что мать обо мне станет думать, – проговорил Густав. – Я не хочу больше ждать, терпеть, надеяться на призрачную поддержку вассалов.

– Ты прав, – поддержала Маргарет. – Ни отец, ни кто-либо другой не сможет обвинить тебя в братоубийстве. Ты останешься чист в глазах людей. Берхард просто умрёт от болезни. Такое может случиться с любым, даже с королём.

– Да-да! Я даже сделаю так, что меня и в Регентропфе-то не будет. После празднеств перед самым отъездом я подам братцу яд, и когда он сляжет, я уже буду на пути в Стайнберг. Меня даже в отравлении нельзя будет заподозрить.