Ливень в степи

В Зуун Хусан и правда стоит небольшая березовая рощица, табунок стройных белоствольных веселых берез. Летом, если посмотреть издали, рощица похожа на длинный стог свежескошенного сена. А зимой, когда деревья стоят голые, особенно-то они окрестности не украшают, сливаются со снежными сугробами.

Название «Сто Берез» - прямо-таки сказочное, такое красивое, что само просится в сочинение или на картину. Стихотворение об этих березах уже было. Оно называлось «Приглашение в наш улус». А картина с них была ли нарисована - не знаю.

Все говорят сто берез, а сколько их на самом деле - до этого дня никто точно не знал. Не могли придумать, как их сосчитать. Вот если бы они выросли в один ряд, словно по линейке, тогда каждому, кто знает до ста, нетрудно было бы сосчитать. А наши березы так стоят, что даже в глазах рябит, когда идешь между ними. И голова кружится. И кажется, что все они перебегают с места на место.

Будь они не березы, а овцы, и то проще было бы пересчитать: загнал в загородку и выпускай по одной…

Кое-кто из стариков поговаривал, что берез сейчас будто бы девяносто девять. Мол, давно, когда самые старые нынешние старики еще мальчишками бегали, берез было ровно сто. В ту пору в ближнем улусе жил злой и жадный человек. Он заявился в рощу с топором и срубил одну молоденькую березку - ему что-то для телеги надо было наладить. Потом поднялся на высокую гору Эрид Тургэн, вместе с конем сорвался с крутого обрыва и погиб. Теперь даже имени его никто не помнит. Плохой человек был. Его, говорят, покарал дух, охраняющий покой и красоту Ста Берез. Нынче, правда, не только молодежь, но и старики не верят этой истории: вранье, говорят. Сколько, мол, берез выросло, столько и осталось.

Так вот, в тот день, о котором я рассказываю, два мальчугана, два Баира, оба школьники, ученики четвертого класса, надумали пересчитать все березы. Они вот что сделали: наломали большущий пук цветущего багульника и возле каждой березы воткнули в землю по яркой розово-сиреневой веточке. Проверили, не забыли ли какую березку. Потом собрали все ветки в один пахучий букет, пылающий, словно лиловый костер, и пересчитали. Веток оказалось девяносто три. Значит, и берез столько же. И никогда, наверное, ста не было: вокруг нет ни одного пня, вся земля гладкая.

Ну, мальчишки, конечно, обрадовались, что сосчитали. Прибежали к дедушке Пунсоку, который поблизости пасет колхозную отару. Старик выслушал обоих Баиров, закурил свою большую черную трубку, выпустил долгую струю белесого табачного дыма. Помолчал, потом задумчиво проговорил:

- Чему вы радуетесь, не пойму… Кроме вас, бездельников, никто наши березы не считал. Зачем нам знать, сколько их там?… Красивое имя дали люди этой местности -и все. А вы: «Не сто, а девяносто три!» А для нас все равно Сто Берез. Так ведь красивее. Точность нужна в колхозной бухгалтерии, там девяносто девять копеек - еще не рубль. Верно говорю?

- Верно говорите, Пунсок-бабай!

- То-то и дело… Люди хотят, чтобы все вокруг красиво называлось. Я вот знаю местность, у нее название Улаарганта - Обильная костяникой. А костяники там нет. Или есть гора Алтай Шулуута - Золотые Камни, А на ней не только золотых, но и простого камня не сыщешь: вся гора круглая, гладкая, заросла высокой травой. Ну и что ж? Названия ведь красивые?

- Красивые! - дружно согласились два Баира.

- Надо ли всем рассказывать, что в Улаарганта не растет костяника, а на Алтай Шулуута нет золотых камней?

- Не надо! - еще задорнее ответили мальчики.

- Так что никому не болтайте про наши березы. Поняли? А коль точный счет любите, остальные семь возьмите да подсадите, бездельники!

ПОСЛЕДНИЙ СМЕХ

У каждого человека есть свои недостатки и слабости, свои грехи перед богами. У иных людей может быть сто семьдесят семь недостатков, слабостей и грехов, а у другого - всего-навсего один-единственный, как, например, у зайсана нашего Ара-Халзатского сомонного Совета. Он по-правильному-то не зайсан, теперь зайсанов нет, он председатель сомонного Совета, но старики все равно называют зайсаном.

Так вот, наш зайсан, так же как я и вы, не замечает своего недостатка - не видят же люди родинку, которая сидит у них на затылке. А если бы и узнал, то стал бы считать свой недостаток за достоинство и даже гордился бы им больше, чем иными похвальными сторонами своего характера. Другие ведь тоже так делают…

Недостаток нашего зайсана Рыгдыла Ринчинова был в том, что он любил посмеяться сам и посмешить людей. И не одного-двух, а так, чтобы стало весело целой сходке, собранию всего улуса. И не так, чтобы люди из вежливости к зайсану красной рабоче-крестьянской власти показывали тусклое подобие улыбки, а чтобы хохотали громко, дружно, раскатисто, до слез, до упаду, чтобы катались по траве, чтобы у людей болели животы, чтобы долго не могли отдышаться, слово вымолвить. Тогда он делал серьезное лицо, строго хлопал в ладоши и вообще показывал, что находится при службе.