Ливериания (СИ)

— А вот так: воскресить! Парень, ты как будто с другой горы свалился! Не знаешь, что это за святыня? — не дождавшись моего ответа, он продолжил, — там можно воскрешать умерших! Для этого существует один ритуал. Анахель — он же бог Жизни! И говорят, что некоторым даже удалось вернуть с того света пару тройку своих родных и близких!

В таверне снова повисла тишина: некоторые маунтиры грустно качали головами, вспоминая и горюя о чём — то… или о ком — то… Некоторые просто собрались и ушли, как будто им испортили всё веселье. Я ловил на себе каждый взгляд: добрый или завистливый. Но Анахель? Я точно ничего не слышал об этом боге. Может быть, его создавали без меня? Или он появился так же, как возник Артиум? Я всё ещё помнил о том, что некоторые вещи могли изменяться и появляться, как само собой разумеющееся, но чтобы появился целый бог?

— Пойдём отсюда, — я быстро доел оставшееся угощение. Тариса кивнула, и мы вышли на улицу.

Прогуливаясь вдоль домов, я размышлял: почему это место так тянуло меня? Что нужно от меня этому богу? Может, это значит то, что кто — то из нашей группы умрёт? Я мотнул головой: нет, об этом даже думать не хотелось!

— Не переживай насчёт того, что услышал, — Тариса взяла меня за руку и остановила. — В любом случае, этого места ведь уже не было, когда ты вернулся туда во второй раз?

Я кивнул.

— И, зная тебя, могу с уверенностью сказать, что не собираюсь тебя покидать! — тепло улыбнулась она. — Ты же об этом сейчас подумал?

Тут я уже ничего не стал отвечать.

— Дурачок! — Тариса прижалась ко мне и поцеловала. Не знаю, так ли должен работать поцелуй, но мне становилось спокойнее и легче. Я ответил на поцелуй и прижал её к себе ещё крепче.

— Я никому не позволю забрать тебя у меня! Обещаю!

— Я знаю! — чуть отстранилась Тариса и посмотрела в мои глаза. — Я и сама не собираюсь оставлять тебя! Ты ведь тогда совсем уж пропадёшь!

Я улыбнулся: мне стало легче. И в очередной раз поблагодарил судьбу за то, что она подарила мне такого человечка!

Уделяя всё своё внимание друг другу, мы не заметили, как приблизилась ночь: свет в окнах зданий начал гаснуть один за другим, маунтиры спешили вернуться в свои жилища. Улицы постепенно пустели, оставляя лишь нас двоих. Нам тоже нужно было возвращаться, ведь завтра будет новый, ответственный день, и нужно будет подготовиться к тому, чтобы всё прошло хорошо.

— Ты не хочешь пойти со мной? — спросил я.

— Ты имеешь в виду пасхалку? — уточнила Тариса и помотала головой. — Нет, это твой и только твой путь! Я не уверена, что могу… И даже книга… Временами я очень жалею, что взяла её без твоего спроса. Прости меня!

— Пустяки, я уже и думать про это забыл. Тебе не стоит так переживать и беспокоиться. Да и мне хотелось бы, чтобы ты тоже стала сильнее, рядом со мной.

— Думаешь?

— Да!

Тариса прижалась ко мне и положила свою голову на моё плечо.

— Я так рада, что у меня есть ты!

— Я тоже!

Пару минут мы просто стояли и обнимались. Сказать, что я был счастлив — значит ничего не сказать. У меня было ощущение, что впереди нас ждёт нечто масштабное. Вряд ли у нас будет свободное время, а если и будет, мы будем заняты совсем другими делами. Именно поэтому сейчас я старался как можно сильнее запечатлеть этот момент в памяти и сохранить самые светлые, радостные впечатления.

— Надо возвращаться, — сказала Тариса, всё ещё тесно прижимаясь ко мне.

В этот момент мне на плечо села стрилета. Я взял послание, прочитал его и почувствовал, как мороз бежит по моей коже: моя интуиция не обманула меня. Тариса почувствовала моё напряжение.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила она.

Я ничего не ответил, а просто передал сообщение ей. Прошло пару секунд, и мы, не сговариваясь, побежали назад, в таверну…

Глава 18. Приём. Третья пасхалка

Время уже близилось к ночи, и город постепенно замолкал: громкие, веселые споры сменились едва слышными беседами, стук молотов стих и в окнах одна за одной гасли свечи. Маунтиры безмятежно сворачивали свои дела, не догадываясь, какая опасность нависла над их городом.

И лишь два человека, которые сейчас неслись в таверну, как сумасшедшие, знали всю правду.

Я взлетел по лестнице и даже не соизволил постучаться в комнату Норлана и Уриана. Тариса точно так же поступила, врываясь в комнату братьев. Мы объявили общий сбор и через пару минут четыре пары недоуменных, любопытных глаз уставились на нас.

— И чего вам не спиться? — зло бурчал Гурзаф. — Время уже почти полночь! Неужели нельзя было отложить все вопросы на завтра?

— Нет, нельзя, — напряжённо ответил я. — Нам нужно действовать именно сейчас! Каждая минута промедления может стоить чьей — то жизни!

Норлан нахмурился.

— Может, уже скажешь, в чём дело?

Я передал записку отца. Норлан прочитал её вслух, чтобы другие тоже могли понять, в чём дело: