Читаем Ливия. Куда идёт страна 140 племён? полностью

В ходе распада Римской империи на Западную и Восточную (конец III века) Триполитания отошла к первой из них. В 439–534 гг. она являлась частью Вандало-Аланского королевства со столицей в Карфагене. Печально прославившиеся разорением Рима в 455 г., вандалы не разрушали города в своих новых пределах, однако Эя и Сабрата давно страдали от набегов кочевников, а Лептис-Магну, покинутую жителями, уже засыпал песок. Ситуация здесь не улучшилась после падения Вандало-Аланского королевства и частичного перехода Северной Африки под длань Константинополя. К моменту арабского завоевания в Лептис-Магне ютился только небольшой византийский гарнизон.

Развалины античных Лептис-Магны и Сабраты (современная Сабрата находится в стороне от них) неплохо сохранились, а отдельные памятники Эи можно увидеть среди жилой или административной застройки Триполи, возникшего на месте этого древнего города.

Киренаика в 525 г. до н. э. была завоевана персами и вошла в державу Ахеменидов. Со времен преемников Александра Македонского эта область – часть эллинистического Египта, затем она стала провинцией Римской империи, потом Византии. В Средневековье входила в состав Египта. Однако ее история тех эпох – сплошное белое пятно.

Киренаику арабы именуют Баркой. Это – название и засушливого плато, и возникшего на нем города. Измеряя дорогу от столицы Египта в Магриб[10], географ Ибн Хордадбех (IX век) писал: «Этот город [Барка] расположен в пустыне – красной, как еще не созревший хороший финик. Вокруг него горы…»[11]. Кроме Барки, Ибн Хордадбех и другие раннесредневековые арабские географы упоминали стоянку Сулук, г. Адждабийа с крепостью и соборной мечетью (значит, большой город), у которого дорога разветвлялась, город Сурт (или Сирт) на берегу моря, стоянку Таварга, город Тараблус (Триполи) и стоянку Сабра (Сабрата). Речь идет о населенных пунктах, ныне существующих под теми же названиями.

На месте же Бенгази находился античный полис Эспериды, переименованный Птолемеем III в Беренике. Его современное название, предположительно, происходит от имени «святого» Сиди бен Гази[12], похороненного в этом городе, который в начале XIX века насчитывал около 5 тыс. жителей и был в основном глинобитным, каким и оставался до конца того столетия. К 1911 г. он насчитывал 16,5 тыс. жителей, среди которых было много выходцев из Туниса и Марокко, в том числе иудеев, селившихся здесь как торговцы и ремесленники. Встречались также итальянцы.

Османское завоевание

В отношении Киренаики оно свершилось в 1521 г., Триполитании в 1551 г., Феццана – приблизительно в конце XVI века. До этого Триполи был захвачен испанцами (1510 г.), которые передали его рыцарям Мальтийского ордена (1530 г.); местные жители этого города, число которых резко сократилось, обратились в 1531 г. за помощью к османскому султану Сулейману Великолепному. Но лишь 14 августа 1551 г. турецкий флот овладел Триполи, после чего госпитальеры неоднократно пытались вернуть его себе, захватывая соседние населенные пункты и провоцируя мятежи племен.

Со временем в Триполитании возникло автономное государство династии Караманли (1711–1835 гг.), основанное янычаром Ахмедом Караманли. Они посылали в Барку наместника: обычно это был сын того правителя, которому удалось захватить власть. За нее шла постоянная борьба, заурядным делом были отцеубийство или братоубийство, интриги с целью получить поддержку шейхов племен и султанский фирман[13]. В отличие от Туниса, где с 1705 г. правила династия Хусейнидов и к XIX веку сложилось относительно стабильное централизованное государство, эта тенденция здесь не пробила пробила себе дорогу, зато процветали пиратство и каперство.

Дабы его пресечь, европейские державы прибегали к выплате (правда, нерегулярной) «дани» представителям династии Караманли. От этого не уклонялись и США, чьи интересы на Средиземном море, в общем-то, ограничивались Гибралтаром[14]. Тем не менее они повели войну с Юсуфом-пашой Караманли[15] после того, как он сразу после инаугурации президента Томаса Джефферсона (избран 4 марта 1801 г.) потребовал уплаты 225 тыс. долларов и, получив отказ, срубил флагшток перед консульством США; затем триполитанские корсары захватили несколько американских судов. В декабре 1801 г. с разрешения Конгресса США Джефферсон направил группу фрегатов в Средиземное море, что вылилось в обстрелы Триполи с американских кораблей, новые захваты их корсарами и появление сотен новых заложников-американцев, которых иногда уводили в Алжир. Хотя после взятия американцами города Дерна (Дарна) на побережье Барки[16] ими был подписан 4 июня 1805 г. мирный договор с Юсуфом-пашой Караманли[17], эта в общем бесславная для США война[18] возобновилась 3 марта 1815 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Северная Корея, все еще невероятно засекреченная, перестает быть для мира «черным ящиком». Похоже, радикальный социальный эксперимент, который был начат там в 1940-х годах, подходит к концу. А за ним стоят судьбы людей – бесчисленное количество жизней. О том, как эти жизни были прожиты и что происходит в стране сейчас, рассказывает известный востоковед и публицист Андрей Ланьков.Автору неоднократно доводилось бывать в Северной Корее и общаться с людьми из самых разных слоев общества. Это сотрудники госбезопасности и контрабандисты, северокорейские новые богатые и перебежчики, интеллектуалы (которыми быть вроде бы престижно, но все еще опасно) и шоферы (которыми быть и безопасно, и по-прежнему престижно).Книга рассказывает о технологиях (от экзотических газогенераторных двигателей до северокорейского интернета) и монументах вождям, о домах и поездах, о голоде и деликатесах – о повседневной жизни северокорейцев, их заботах, тревогах и радостях. О том, как КНДР постепенно и неохотно открывается миру.

Андрей Николаевич Ланьков

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука