Ливийское сафари

После встречи с Богдановым в парке Рифат отвез сына домой и поехал на работу. На парковке у здания, где располагался аппарат Каддафи, к нему подошел ливиец. Рифат сразу его узнал, хоть и видел всего один раз. Ливиец сказал, что пора прокатиться и чтобы он предупредил семью, что не появится до утра. Рифат вошел в здание, а ливиец остался у машины ждать его возвращения. Рифату пришлось отпроситься у начальства, назвав причиной ухода неожиданное недомогание. Жене же он отправил записку, где говорил, что появились срочные дела и до утра он не появится. Прикрыв тылы, Рифат вернулся на парковку. Ливиец указал ему на автомобиль, припаркованный за углом, и велел идти туда. Это оказался все тот же автомобиль с замазанными окнами. Рифат снова ехал вслепую, но теперь он специально прислушивался к звукам, доносившимся с улицы, пытаясь понять, куда его везут.

На этот раз поездка длилась гораздо дольше, а когда Рифату позволили выйти из машины, он оказался во дворе-колодце. Внутренний двор образовывали стены дома, которые со всех четырех углов соединялись в монолитное строение. Прежде Рифат никогда не видел в Ливии таких построек, и его это напугало. Почему? Он и сам не знал. Принимал его снова тот же иностранец. Он казался вежливым и дружелюбным. Сообщил, что сегодня Рифату предстоит заниматься с новыми учителями, а в конце занятия выдержать экзамен. «Не подведите себя», – напутствовал он Рифата, когда два ливийца выводили его из комнаты, и эти простые слова напугали еще сильнее.

Занятия с Рифатом проводил угрюмый, немногословный человек, судя по акценту и внешнему виду, иностранец. Имени он не называл и именем Рифата не интересовался. Рассказывал о том, как работают подслушивающие устройства, в какие места лучше устанавливать микрофоны, а в какие не стоит, как настраивать аппарат на нужную частоту, и о других технических премудростях.

После него пришел другой, более общительный и открытый иностранец, но Рифату он сразу не понравился. Возможно, потому что он пытался натренировать его обманывать своих соотечественников так, чтобы они еще и благодарны оставались. Рифату данная процедура претила, и, видимо, поэтому у него ничего не получалось. В итоге учитель Рифата разозлился и, приказав ждать, ушел.

Ждать пришлось долго. Рифату показалось, что ожидание длится несколько часов, а когда его снова отвели в комнату к главному, он пожалел, что мечтал о том, чтобы его побыстрее выпустили. «Дела ваши плохи, – заявил главный. – Ваш наставник говорит, что вы не проявляете усердия на занятиях. Не хотите получить хороший результат?» Рифат заверил, что старается изо всех сил, просто раньше ему не приходилось добиваться чего-то обманом. «Жаль, – произнес главный. – Если у вас не получится, придется с вами расстаться. И говоря это, я не имею в виду расставание в общепринятом понимании этого слова». Больше он ничего не добавил, но Рифату хватило и этого. Весь обратный путь он думал о том, как выпутаться из сложившейся ситуации, но так ничего и не придумал.

– Я просто не способен обманывать! – в конце рассказа Рифата пробило на эмоции. – Не могу, и все! Они хотят, чтобы я вошел в кабинет секретаря господина Каддафи, якобы просто поболтать. Что значит поболтать? Да он со мной и парой слов не перемолвился за два года моей службы. А тут я вдруг приду и начну болтать о погоде? И что? Его это не насторожит?

– Скорее всего, он просто решит, что вы зарвались. – Богданов против воли улыбнулся, так наивно звучали слова Рифата. – В американском обществе могли бы подумать, что у вас пари с коллегами.

– Пари? Что еще за пари?

– Ну, что вы поспорили с коллегами, что войдете к секретарю своего начальника и будете пять минут говорить с ним о погоде, – пояснил Богданов. – Если выйдет, выигрываете вы, если нет – ваши коллеги. Для американцев это обычное дело.

– Ставить ставки на живых людей? Бред какой-то!

– Для вас – да, для них – в порядке вещей, – пожал плечами Богданов. – Но давайте вернемся к вашим проблемам. Вам уже сказали, чего конкретно от вас хотят?

– Еще нет. Полагаю, я должен буду проникнуть в определенные кабинеты, установить там «жучки» и прослушивать разговоры. А еще я должен буду выкрасть папку с документами из секретариата Каддафи, сделать копии всех документов и отдать их главному. Но сделать этого я не смогу! Нет, я не ханжа и не отказываюсь выполнить работу, от которой зависит моя жизнь и жизнь моей семьи. Да ради спасения детей я дал бы согласие на что угодно, но это!.. Это выше моих сил! Меня застукают еще до того, как я поставлю хоть один микрофон.

– Вы говорили об этом главному? – спросил Богданов.

– Нет, конечно! Зачем? Чтобы он в тот же момент избавился от меня, как от ненужного мусора?

– И не говорите. Ни в коем случае не говорите. Даже если ваши наставники будут в один голос твердить, что вы с данной работой не справитесь, стойте на своем: я все сделаю, и точка.

– Сказать-то я могу, но сделать…