Ливит. До нас

Бело-голубой гигант на противоположном конце гравитационной связки имел свою планетную систему. Эклиптика двух массивных объектов создавала и эклиптику системы самого бело-голубого гиганта. Там, среди астероидных и протопланетных колец, среди подсвеченных звездой твердых и газообразных экзопланет, среди миров тверди, воды, огня и газа крутилась, плывя по орбите вокруг гиганта, мерцающая мириадами вспышек, небольшая газовая планета. Различных цветов газообразное тело экзопланеты плотным, казалось живым, слоем электрических разрядов освещало многочисленные спутники планеты, тоже мерцающие вспышками различной интенсивности. Разряды проходили между ними и планетой, вырывались с ее поверхности далеко за спутники, теряясь в бело-голубой освещенности системы.

Необычности живой, мерцающей планете добавляло несколько опоясывающих ее, пересекающихся колец, еле светящихся отраженным тусклым светом. Кольца, сходясь на полюсах планеты, образовывали на оси вращения решетчатые конструкции, шпилями огромной высоты продолжавшимися на треть радиуса планеты. Шпили на полюсах вращения светились бело-зеленым светом, там мелькали вспышки, проходили разряды невообразимых по мощности энергий. Острые навершия шпилей, казалось, были окутаны серо-голубым туманом, тяжелым и плотным. Там тоже мелькали вспышки разрядов, разрывая туман молниями невидимой глазу темной материи. Величественность жуткой картины усиливалась захваченными вращением газовой планеты астероидами, образующими над шпилями полюсов веретенообразные, далеко простирающееся скопления.

При достаточно быстром очередном повороте планеты открывался недостроенный участок кольца, перпендикулярно по экватору планеты охватывающий все остальные. Кольцо обрывалось, не доходя до очередного меридиана, и там, в облаках серого тумана и вспышек разрядов, висели над планетой какие-то сетчатые орбитальные комплексы. Мягкие изгибы комплексов продолжались острыми углами каких-то конструкций, поворачивали, уходя в туман. Пространство вокруг них вибрировало, дрожало, изменялось, выворачиваясь наизнанку, марево тумана проглядывало жуткими для человеческого глаза аллегорическими рисунками. Сами комплексы и часть недостроенного кольца, местами пропадая из реального пространства, вызывали чувство незавершенности постройки, потерю навсегда чего-то важного для этого мира.

Снизу от эклиптики системы к комплексам на экваторе планеты подходил объект размерами в несколько раз больше самих комплексов. В сером тумане, тянущимся за объектом, проступали мягкие обводы эллипсообразной искрящейся решетки, мощными ребрами силовых полей охватывающей бесформенное вещество, мерцавшее тусклым светом. Объект подходил к комплексу, туман, окутавший решетку, и сам комплекс начали изменяться. Среди идущих в различные стороны серых волн стали появляться уплотнения, отрываться от основной массы и быстрыми почти невидимыми глазу скачками перемещаться вдоль комплексов к стыкующейся с ними мерцающей решетке. Эллипс замер, коснувшись строений орбитального комплекса, туман вокруг уплотнился. Вдруг весь комплекс покрылся черно-белым узорчатым рисунком, раздался неслышный для человеческого уха гул и нарастающий то ли вздох, то ли шелест. Туманные уплотнения разлетелись прочь от комплекса и замерли в пространстве, мерцая огоньками. Спустя недолгое время шелест прекратился, узоры на строениях комплекса пропали и из серого тумана выдвинулась мерцающая решетка – уже пустая. Туманные уплотнения стекались к ней, заполняли клетки – и вскоре весь мерцающий разрядами эллипс покрылся туманом. Увеличивая скорость, он спиралью поднимался к низколетящему спутнику, обогнул его, выходя в пространство, и, мелькнув напоследок длинной продольной молнией, исчез.

Орбитальный комплекс продолжил неспешное движение вдоль экватора газового гиганта. За ним вырастало мерцавшее тусклым светом кольцо, должное вскоре опоясать планету. К комплексу сверху, от оси вращения планеты, минуя спутники, подходил еще один окутанный в туман эллипс.

* * *

В парке отдыха комплекса тренировок космонавтов, под огромными прозрачными куполами сохранения микроклимата, на лавочке у выложенной старым деревом дорожки под стайкой лиственниц и кедров сидели два человека – старый и молодой. Оба наблюдали за белкой, деловито разгрызающей брошенный ей орех. Закончив, белка махнула коричнево-черным хвостом и уставилась на пришедших на ее угодья. Наклонила головку, как бы благодаря за дар. Подпрыгнув и уцепившись коготками за ствол кедра, моментально взодралась вверх и скрылась в пушистых иголках. Тут же с соседнего дерева посыпалась кора, и другая белка спрыгнула на полянку перед лавочкой. Точно, как первая, махнула хвостом и наклонила мордочку, прося дар-угощение от пришедших. Люди на лавочке весело рассмеялись. Старик, достав из кулька орешки и бросив несколько белке, обернулся к молодому.

– Помнишь, Иан, сколько у нас в долине белок было. Не меньше, чем птиц по кустарникам. И не охотился на них никто. Наверно, и сейчас не меньше.