Ливонская партия (СИ)

[1] Крепость стояла на пересечении улиц Гагарина и Геологов. Русло Волги там около 700 метров. Таким «карамультуком» оно простреливалось насквозь. Эти аспиды могли прицельно бить на полтора километра, а вообще отправляли ядро еще дальше. В диапазоне же 700 метров же отличались выдающейся по меркам тех лет точностью. Пробивного действия их 3-фунтового обливного ядра, разогнанного стволом в 100 калибров с минимальным прорывом газов, вполне хватало для пробития на такой дистанции любого существующего в те годы корабля. Даже испанского большого нави.

[2] Стандартный ушкуй имел длину 14 м, ширину 2,5 м, высоту борта — около 1 м, осадку — около 0,6 м. Вместимость до 30 человек.

[3] К концу XV века ординарная кулеврина имела калибр порядка 20 фунтов при длине ствола около 25 калибров. «Бастард» или легкая кулеврина стреляла ядром в 8 фунтов при длине ствола 25–30 калибров. Серпентина была более тяжелым аналогом кулеврины. Картаун — это 48 фунтов.

[4] Штурмовые лестницы они привезли с собой.

Глава 7

1478 года, 5 сентябрь, Сучавы

Иоанн стоял на носу передового корабля и всматривался в туман. Густой как молоко…

У Судака все закончилось просто и быстро.

Ракеты, выпущенные из хвачки, учинили в городе немалый и быстро развивающийся пожар. Понятно, горели не стены, сложенные из ракушечника, самана или еще какого негорючего материала, и не черепичные крыше немногочисленных богатых домов. А вот крыши бедноты и обычных жителей, выложенные соломой поверх жердей, полыхали дай боже, раздуваясь свежим бризом и прыгая с дома на дом. Солома была немного сыровата снизу, поэтому дыма от нее пошло СТОЛЬКО, что промеж домов слово реки молочные полились. И народ дал деру из города. Кто в чем. Прямо в ворота. А тут и гусары с уланами подоспели, которые эту бегущую толпу стали «принимать» да «обслуживать». Там, правда, были не только янычары да азапы, но и местные жители. Но вчерашние татары, пошедшие в гусары, да дружинники, служившие в уланах, никого не расспрашивали особо. Просто «катались» на своих «волосатых мопедах» среди этих бегущих людей и рубили… рубили… рубили…

Пожар прогорел достаточно быстро. Оставив после себя немало задохнувшихся людей на улицах города и целое поле, заваленное телами беглецов. А в воде дымились остовы кораблей, прибитых волной к берегу, а потому толком не затонувших.

Комендант генуэзской крепости, видевший весь этот ужас своими глазами, был бледен как беленое полотно… как свежий снег. Но никаких комментариев не отпускал. Иоанн же, попрощался с ним, собрал трофеи и отправился обратно — к Перекопу, куда должен был подойти от нижнего течения Днепра речной флот, с вестью к которому сразу же послали вестовых налегке и «о три конь».

Но выдвинулся к Перекопу Иоанн только с пехотой и артиллерией. Конница и обоз остались в Крыму дожимать с Андреем Васильевичем конницу османов. Ей-то теперь деваться было некуда. Флот «тю-тю». И когда новый нарисуется — не ясно. Связи с Константинополем нет. А без пехотной поддержки и баз снабжения перспективы у этих ребят были весьма и весьма сумрачные. Но все равно — они еще оставались живы и их требовалось добить, освобождая Тавриду.

Союзные ханы отправились прикрывать Волгу. То есть, там под Минас-Итилем, должны сами разобраться. А Иоанн выдвинулся в Молдавию, где было горячее всего. Все-таки основное войско султана вторглось именно туда.