Ливонская партия (СИ)

P.S. Моя королева, Изабелла Кастильская выражает тебе, Государь, свое восхищение за ту казнь мерзких работорговцев, что ты учинил. Тот, кто торгует христианскими душами не лучше Сатаны. И ему нет места на земле. И особо просит за родственницу своего супруга, дабы ты сжалился над ее слабостью в момент дьявольского искушения и просил, как и подобает доброму христианину. Тем более, что бывший кардинал Родриго Борджиа, виновный в том злосчастном покушении, уже предстал перед Создателем, после строго послушания на хлебе и воде. Искусный в речах, он сумел поколебать ее веру. Отчего она польстилась на греховное…»

Иоанн бросил письмо на стол и вернулся в свое теплое, покрытое шкурами, кресло. Задумчивый и в изрядной степени сконфуженный.

Примас — это очень серьезно.

Это намного выше чем обычный кардинал. Считай — первый заместитель Папы в регионе с очень широкими полномочиями[1]. И такие слова…

— Как там корабли Ганзы? — наконец спросил король.

— Снимаются с якорей и уходят. — доложил дежурный офицер.

Государь потер виски.

— Хорошо. Оставьте меня. Мне нужно подумать.

Все вышли.

А король просто и бесхитростно завалился спать. Спешить и принимать сказанное в письме на веру он не хотел. Да и прямо сейчас важнее в его глазах выглядело не эта кампания, которую так или иначе он выиграл. Взятие Риги с Нарвой поставило жирные крест на боеспособности Ливонии. Ибо он заблокировал главные морские порты региона, поставив их под свой контроль. Дальше начиналась простая рутина. Тем более, что Полоцк тоже он контролировал, а значит и со стороны Литвы им поставок да подкреплений не могло поступать.

Сейчас он ломал голову над тем, как наградить вырвавшихся с ним людей и родственников тех, кто погиб. Особенно того паренька, что закрыл своим телом короля от стрел.

Списки он уже составил.

Но что им давать? Чем награждать? Вопрос… большой вопрос. Просто выдать обычные награды было нельзя. Точнее, их надо, конечно, выдать, но ими не ограничиваться. Как их подчеркнуть?..

Утро вечера мудренее.

Требовалось отдыхать. Пить укрепляющие отвары и отдыхать. Чтобы самому бы выжить. Ведь тут нормальных лекарств еще не было. И, «поймав» то же воспаление легких, можно было готовиться к отходу в иной мир.

— Великий крестовый поход… — тихо прошептал себе под нос Иоанн, засыпая. — Наркоманы чертовы… Это надо же было его так назвать?! Осталось провозгласить меня Богом-Императором и призвать повести человечество на другие планеты. — продолжил он шептать себе под нос. И замер.

«А что? Император я или нет? Не Бог, конечно. Но может быть учредить специальный орден для личной гвардии защитников? Адептус Кустодес или что-то в этом духе? А потом еще кого. Благо, что в Вархаммере всякое фигни навыдумывали валом…»

С этими мыслями он и заснул.

А проснувшись ближе к полуночи, взял бумагу и начал набрасывать на ней эскизы регалий и устав будущего ордена. Попутно делая заметки из своих воспоминаний, вроде Имперских комиссаров, Адептус Сороритас и так далее…

[1] Чуть позже Педро Гонсалеса де Мендосу станут за глаза называть Маленьким Папой за его чрезвычайное влияние в католическом мире.

Глава 8

1479 года, 12 августа, Москва

— Наконец-то Москва… — с какой-то тревогой произнес король, увидев с очередного холма свою столицу.

Армию он сдал подошедшему к Риге Даниилу Холмскому. Поручив ему громить и крошить все в Ливонии, неся местным жителям «демократию и свободу слова» в самой ее незамутненной и либеральной форме. То есть, жечь, убивать, грабить и иными способами утверждая «общечеловеческие ценности».

В поддержку же своему славному генералу он призвал татар из «королевской стаи». Предложив им три волка за каждого здорового человека, которого они приведут из Ливонии в Тавриду. И четыре, если убедят его по пути принять православие. За чем должны были следить священники, выделенные Патриархом на местах, осуществляя и приемку людей в Крыму, и выплаты татарам. Для греков возрождение православного населения Тавриды было отрадой великой. Поэтому Маниул и его люди старались как могли. На совесть.