Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582

Последствия этих казацких предприятий не замедлили обнаружиться. В феврале 1578 года крымский хан лично произвел опустошительный набег на Волынь и Подолию и осадил князя Острожского в его замке Острог. Король отправил против Татар брацлавского воеводу князя Збаранажского, чтобы прекратить их грабежи, но объявлять войну хану пока считал делом невозможным, из опасения нарушить мир с Турцией. Напротив того, он полагал, что необходимо и с ханом поддерживать дружественные отношения, поэтому обещал давать ему ежегодно поминки, если он направит свои набеги на земли московского государства[260].

Все эти события, происходившие в южных областях Польши, могли повлечь за собой величайшую опасность для Речи Посполитой, особенно ввиду приближавшейся войны с Москвой. Вот что вызвало короля во Львов. Здесь он принимал турецкого чауса и татарских послов.

Нападение Подковы на Валахию и Молдавию сильно раздражило султана: он грозил Баторию разрывом союза и войной, если король не накажет примерно казаков, не казнит Ивана Подкову или не выдаст его живьем Туркам[261].

Несмотря на оскорбительные требования, Баторий принужден был извиняться перед султаном, заявляя через своего посла Христофора Дзержка, отправленного в Константинополь, что нет возможности ни истребить казаков, ни удержать их от набегов на турецкие владения[262]. Вместе с тем король постарался привести в действие самые суровые меры, чтобы прекратить казацкие походы и грабежи[263].

Наконец, в угоду султану, Иван Подкова, по приказанию Батория, был обезглавлен в присутствии турецкого чауса, несмотря на то, что многие в Польше ходатайствовали перед королем о даровании жизни смелому атаману[264]. Тогда с Турцией восстановлено было дружественное соглашение.

В это же время происходили переговоры и с крымским ханом. Баторий соглашался посылать ему обычные поминки и соблюдать мир на тех условиях, какие существовали при прежних королях[265], но хан хотел изменить эти условия. Он требовал, чтобы король давал ему ежегодно поминки даже и в том случае, если Татары не будут служить польскому правительству и будут находиться в союзе с Москвой. Кроме того, он требовал, чтобы оба берега Днепра были уступлены Орде, а казаки изгнаны совсем из Запорожья[266].

Однако после продолжительных торгов со стороны татарских послов, при посредничестве турецкого чауса, не без сильного влияния богатых подарков, мир с ханом был заключен на прежних условиях; Татары обязались за получаемые поминки вести войну с московским государством. Над заключением договора Баторию пришлось потрудиться немало. Угрозы турецкого султана и затруднительные обстоятельства, в которых король находился тогда вследствие того, что близилась война с Москвой, усиливали требовательность крымского хана. К счастью для Речи Посполитой, он принужден был, по приказанию турецкого султана, своего сюзерена, послать 30 000 своих подданных на войну с Персами, что ослабило силы Орды, вследствие чего татарское посольство сделалось сговорчивее и пошло на уступки[267]. Так состоялся договор, но только в сентябре 1578 г.[268] Пока шли переговоры с Татарами, король не мог рассчитывать на безопасность южных областей государства, а потому полагал, что его присутствие во Львове, поблизости к этим областям, необходимо[269]. Он уехал из Львова только во второй половине сентября[270].

Вот были причины, вследствие которых приходилось отложить объявление войны Иоанну Грозному до 1579 года. Чтобы удержать царя от новых враждебных действий, король считал необходимым прибегать к дипломатическим уловкам. Получив из Москвы извещение от послов о том, что Ливония исключена из перемирного договора, он послал к Иоанну дворянина Петра Гарабурду просить, чтобы Иоанн и в Ливонии сохранял мир до тех пор, пока перемирный договор не будет им, королем, ратификован[271]. Вместе с тем король отдал приказ не впускать московских послов в пределы Речи Посполитой, пока не вернется из Москвы Гарабурда[272].

Между тем Иоанн отправил к Баторию для ратификации договоров великое посольство, во главе которого стоял дворянин Михаил Далматович Карпов[273]. Согласно королевскому приказу, московских послов задержали сначала на границе Литвы[274], а потом задерживали нарочно уже в самой Польше. Баторий желал затянуть таким образом время до осени и дождаться момента, удобного для начала военных действий[275]. Аудиенция послам у короля назначена была сначала в Люблине[276], потом во Львове[277] и состоялась, наконец, в Кракове (5-го декабря) по возвращении сюда короля из Львова[278].

Послы не захотели начинать переговоров, так как король нарушил установленный церемониал. Желая высказать к ним, а вместе с тем и к самому царю, пренебрежение за то, что царь в лице его, короля, послов не почтил его, как равного себе, Баторий не встал при приеме посольства и не осведомился, стоя с открытой головой, о здоровья царя.