Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582

Что касается конституции Сигизмунда-Августа об уплате староствами ³/₄ доходов в государственную казну, то на это правительство так ответило: во-первых, об этом в конституции вполне ясно ничего не говорится; во-вторых, несправедливо было бы лишать лиц, получивших староства за свои заслуги, пожалованных им наград. Если не поощрять доблести и храбрости наградами, то кто захочет оказывать услуги государству на войне, при отправлении посольств, или вообще при исполнении какой-нибудь общественной должности? Кто станет служить ради величия и славы своего отечества, если ему не будет обещано за то никаких выгод?

По вопросу о пользовании услугами иностранцев король сделал следующего рода заявления. Иноземных солдат он нанял по необходимости, потому что ему нужна была пехота, а Речь Посполитая, имея прекрасную конницу, которая даже превосходит этот род войска в других государствах, не располагает достаточным количеством пехотинцев. На упреки в том, что король предпочтением, отдаваемым иностранцам, ронял авторитет высшей военной власти, он ответил, что у него не могло быть подобного желания и намерения, что, назначив Бекеша начальником венгерского отряда, он не давал тем самым права распоряжаться по своему усмотрению, а желал только иметь в лице венгерского вождя посредника, при помощи которого можно было бы сноситься с венгерским войском. Вообще, по вопросу о том, следует ли пользоваться услугами иностранцев или нет, большинство сейма было того мнения, что иностранцы могут принести большую пользу государству; только следует подчинять их общегосударственным законам, не давать им общественных должностей и почестей, а вознаграждать их за службу землями или иными подобного рода милостями.

Относительно герцога Курляндского сейму дано было объяснение, что условия, на которых он признал себя вассалом Речи Посполитой, выгоднее прежде заключавшихся условий, и в доказательство представлен договор.

Чтоб рассеять слухи о желании короля развестись с женой, оглашено было содержание переговоров, которые были ведены в Риме при посредстве плоцкого епископа, и таким образом было уничтожено всякое подозрение по этому поводу.

Некоторые высказали желание, чтобы король не принимал участия в походах, а поручал ведение их своим заместителям, тогда он не будет подвергать себя опасности. Но король заявил, что он считает уклонение от войны недостойным своего сана и мужества. Кроме того, присутствие его будет полезно для ослабления раздоров, какие могут возникнуть между польскими и литовскими военачальниками; наконец, на войну явится больше охотников, если ему будет известно, что они будут сражаться на глазах короля.