Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582

Собрав из шляхты, жившей вокруг Орши, отряд в 700 и отряд пехоты и казаков в 1000 человек, Кмита направился[636] к небольшому замку, находившемуся на расстоянии нескольких миль от Смоленска, надеясь соединиться здесь с королевскими войсками, но ошибся в своих расчетах. Несмотря на это, он двинулся дальше, к самому Смоленску, из которого, лишь только он подступил к городу, ударило на него несколько сот стрельцов, но он их разбил и принудил возвратиться назад в крепость. Однако он отступил от Смоленска, опасаясь, очевидно, разгрома своего войска. Действительно, когда Кмита расположился лагерем на некотором (1¹/₂ мили) расстоянии от Смоленска, отсюда вышел отряд в 400 всадников и 3000 пехотинцев с целью догнать его и нанести ему поражение.

Но Кмита первый ударил на врага, не обращая внимания на его численное превосходство. Битва, начавшаяся вечером, затянулась до поздней ночи и кончилась победой Кмиты, причем он взял многих врагов в плен, но сам понес потери незначительные. Однако ввиду того, что у него много было раненых и воины его сильно утомились, он отступил немедленно по направлению к Орше и расположился лагерем на ночлег на берегу одной речки, в расстоянии десяти миль от Смоленска. Тут-то напало на него 25 000 Русских и Татар, стараясь окружить его со всех сторон. Он пустился бежать, а они его преследовали и громили; ему приходилось уже очень плохо, но, к счастью для него, прибыли ему на выручку шедшие под Великие Луки две роты, которые, узнав, что король взял уже крепость, повернули на восток, чтоб соединиться с Кмитою, ибо им известно было, что он предпринимает экспедицию в неприятельскую страну. Русские, заметив свежие силы у противника, прекратили преследование. Во время этой погони Кмита потерял 700 человек убитыми, два орудия и 12 гаковниц, которые захватили враги. Чтоб облегчить себе бегство, оршанский староста умертвил всех пленных[637].

Месяца два спустя после того (в ноябре) Оришовский опустошил сильно северскую область, достиг Стародуба, сжег город и часть его укреплений; затем он произвел нападение на Поченово, но был отбит; тогда он вернулся назад, забрав с собою большую добычу[638].

Так окончилась кампания 1580 года: Баторий приобрел еще один важный стратегический пункт, Великие Луки, что сильно подвигало вперед осуществление военного плана, составленного королем.

VI. ПСКОВ

В Великих Луках Баторий находился до тех пор, пока не была окончена постройка крепости в главных своих частях, причем он сам деятельно наблюдал за ходом строительных работ. Снабдив крепость всем необходимым и оставив в ней гарнизон из 1117 человек конницы и 1000 пехоты под начальством оршанского старосты Филона Кмиты, Баторий 3-го октября отправился в Невель[639]. Сюда последовали за ним московские послы. Но ведение переговоров не давало никаких результатов. Вскоре после взятия Великих Лук (7-го сентября) король получил от Иоанна письмо, которое, очевидно, было прислано только с той целью, чтоб известить Батория об успехе царских войск в Ливонии: они отняли назад, как доносил царь, у Поляков город Крейцбург[640]. Тон письма свидетельствует о том, что у Иоанна явилась некоторая надежда на более успешный для него ход военных действий или что известием о победе он хочет произвести впечатлите на противника. Баторий ответил на это письмо извещением Иоанна о взятии Великих Лук и опровержением известия о победе царских войск в Ливонии[641].

Затем уже в Невель пришло от Иоанна письмо к Баторию, как ответ на посольство Лозовицкого. Царь обосновывал, по обыкновению, свои притязания на Ливонию на наследственном праве, ведущем свое начало от Ярослава, который завоевал ливонскую страну и построил в ней город Юрьев. Однако от некоторых городов в Ливонии он теперь, после взятия Великих Лук, уже отказывался: он уступал Баторию Кокенгаузен, Ашераден, Леневард, Крейцбург, кроме того, Усвят и Озерище, соглашался на то, чтобы оба они, т. е. он, Иоанн, и Баторий, носили титулы ливонских владетелей, но требовал за эти уступки возвращения Великих Лук, Велижа и отступления королевских войск от Невеля[642]. Наконец, Иоанн давал своему посольству полномочие сделать еще большие уступки, если на те, которые он сделал, последует согласие[643].

Предложения Иоанна, конечно, не были приняты, вследствие чего московское посольство, исполняя поручение царя, выразило желание вступить в новые переговоры. Московские послы три раза совещались с сенаторами Батория. Сначала они уступили небольшие замки Биржи (Биржам), Лаудон (Лявдан) и Руин, потом прибавили еще два (Сечвей и Маенгавз) и, наконец, когда, ввиду ничтожности уступок, им заявили, что они могут возвращаться к своему государю, отдали королю Румборк, Каркус[644] и, в конце концов, Трикат.