Ливонское наследие

— Не то слово, государь — и удар пиками, а те длинные. Древко полое, склеенное, оттого и легкое — в руке всадник спокойно удержит. Нагрудники прочные — мушкетную пулю на двести шагов выдержат, а ближе уже нет — пробиваются. Рейтар, даже моих, опрокинут, пистолей у них тоже хватает, и мечи узкие — кончары. Правда, и сабель хватает — панское рыцарство бьется, чем кому сподручнее. И выучка отменная — шеренгами в приступ ровно идут, ведь гусар со своим пахоликами приходит, вместе и учатся строй держать. Как крестоносные рыцари в былые времена.

— Да, противник серьезный, и противопоставить свою конницу мы не можем, нет у нас ее таковой.

— Почему нет, государь, есть, только очень мало. Три полных роты рейтар имеется, и все готовы сражаться — доспехи в порядке, кони выезжены, пистолей в достатке. Правда, копейному бою не обучены, рейтары не рыцари, из сословия низкого, никто не учил. Дворян ливонских, из тех, кто боевитый, и разумеет в боевой хватке, я командирами назначаю. А в строй рядовыми рейтарами вставать не хотят, им зазорно такое. Гофлейты так сразу согласились, а рыцари и юнкера не хотят, гляди, и разбегутся по замкам и мызам, потом не соберем.

— Я им разбегусь, мыз своих разом лишатся, лены отберу у всех трусливых или слишком гордых!

Магнус нахмурился, он не знал, что делать с феодальной вольницей. Сословные замашки штука такая, их переломить надо. Ведь даже во Франции через уйму лет дворяне друг друга шпагами дырявить будут на дуэлях, и эдиктов не бояться — в детстве роман «Три мушкетера» неоднократно перечитывал. И тут его осенило, ведь можно и такой выход избрать, как еще в романе «Квентин Дорвард» прописано.

— Рыцари и дворяне у нас остались лишь те, кто мне присягнул или под мое покровительство отдался. Недовольные ливонцы земли уже покинули, да и некоторые орденские замки власть мою пока признавать не хотят. Урок им московиты дадут, когда ядрами стены сокрушат, сговорчивее станут. А с вассалами моими решать ныне надобно. Так?

— Так оно сейчас и есть, государь — вам таких подданных, кто не смирился с вашей волей, лучше не иметь.

— А потому из молодых дворян, кто копейным боем отменно владеет и с полным латным доспехом выйти сможет, повелеваю собрать особую роту, и называю ее лейб-гвардией.

— Жандармы ордонансовых рот?!

— Вроде того, — пожал плечами Магнус. И пояснил:

— Там одни дворяне будут собраны, только каждый имеет право на валета, боевого слугу, что сражаться во второй шеренге будет, спину прикрывая, и вооружен как рейтар, в кирасе и каске.

— Как пахолик у «крылатых» гусар, — понятливо кивнул Регенбах, — не дворянин, но оруженосец при рыцаре, валет одно слово.

— Именно так, сформируем роту, вот рыцарей и дворян всех пристроим к службе. Ставить им копейный и рейтарский бой, а лучших из жандармов продвигать по службе, назначать командирами десятков в рейтарских ротах. А там до офицеров дослужатся. А пока кадетами послужат, десятками покомандуют, а там посмотрим на рвение и умение.

— Как младшие «сыновья» во Франции, так и зовутся, — хмыкнул Регенбах, совершенно спокойно не только воспринявший, но и одобривший реформы молодого епископа в своей маленькой армии, и даже ставший их активным проводником в жизнь.

Магнус недавно ввел понятие должностных лиц, которые по латыни и назывались офицерами. Идея была не нова — у тех же московитов имелись сотники и полусотники, стрелецкие «головы», тысяцкие и воеводы. Куда там без командного состава во все времена, только Магнус определенную унификацию у себя ввел.

В коннице ротой командовал ротмистр, а в пехоте капитан, «голова» по латыни, или гауптман, как называли немцы. А помощником у него был соответственно капитан-лейтенант, ведь последний чин и обозначает «заместителя». А еще имелось два обер-лейтенанта, что различными тыловыми службами занимались, и шесть унтер-лейтенантов — тем место в строю предназначалось, таких в его время «взводными» именовали.

Вот только численность рот была различной — у всадников две сотни человек в роте, а в пехоте триста. Правда, «линейных», то есть тех, кто стоит в боевой линии, было намного меньше — 12 десятков у рейтар и 18 у стрелков, разбитых на шесть плутонгов, то есть взводов. Последние должны были появиться у мушкетеров шведского короля Густава-Адольфа, как и знаменитое «перо», но Магнус просто перенял и совершил нововведение, несколько опередив естественный ход событий.

Остальные две пятых личного состава роты — офицеры, их слуги и прочий обслуживающий персонал, который необходим для нормального функционирования боевого организма. Вот только было одно кардинальное отличие от нынешних наемных рот ландскнехтов — все они служивые, не какие-то там маркитанты или наемные денщики. Учили стрелять на совесть и выполнять необходимые команды, чтобы в случае неизбежных потерь в «линии», война есть война и убыль в рядах постоянная, могли немедленно заменить убывших товарищей.